Ну что маи харошие. Пока вы досматривали утренний сон, исходились поллюцияме и тихо попердывали в своих кроватках, я рано утром оторвал свою тощую жеппу с кровати, напялил синие кеды с готичныме оранжевыми шнурками, нацепил треники, синюю кофту адидос и бодрой походкой кенийского бегуна отправился на пробежку.

Снег сошел, кокашки подсохли, дождя не было. Я вырулил в парк и обегая собачкиноф, чтоб меня, молодого и задорного бегуна не сожрали ихние волкодавы, помчался на встречу первому в этом году километру здоровия.

Бегу, кароче, слышу сзади тоже кто-то бежит. А хуле, яж не один такой задорный спортсмен, тоже люди есть, кто жирами трясет по утрам. Бегу вообщим и тут меня значит догоняют две девицы.
- Маладой чилавек, каторый час? - спрашивает одна.
- Пол сидьмова, - отвечаю. А сам смотрю у меня чото в штанах зашевелилось и бежать мешает. Оказалось шишка набухла. Хуясе, думаю. Потом всмотрелся в девиц, а одна краше другой. Первая, ну вылетая Анжелина Джоли, губастенькая такая, бежит сиськаме трясет, улыбаецо. Вторая, ну прям Кетрин Зета Джонс, стройная, жеппа упругая, все дела, карочи.

Ну вообщим бежим мы вместе, я им анегдоты про Гагу и робата Вертера загоняю, девки смеюца, улыбаюцо. Ништяк думаю, вот бля подфортило, первая пробежка и тиолкаме. Ибануццо, такое даж во сне не присница. И тут, кароче хуяк, на нашем пути возникает турник.
Я притормозил, девкам говорю, - Ну чо, барышни можит в лесенку сыграем, до десяти?
Они заулыбались, говорят, - Давай Ынжынер сыграем, если ты выиграешь, мы тебе сиськи покажем, я левую, а она правую, договорились?
- Гавно вапрос, - отвечаю я. Снимаю кофту, а у меня под ней барцофка зеленая в защитный цвет, а от туда прям россыпь сухожилий, да костей. Я значит погремел ими, размялся и на турник. А девки смеюца, мол, ути какой худенький. А я им в ответку, - Этой с виду такой чахлый, а ваще я сильный и сцуко легкий, спартсмен, карочи!

И значит понеслась. Я блять и так подтягиваюсь и эдак. С хрустом конечно, но хули для победы не сделаешь. Ну карочи выиграл, потому что у меня преимущество было. У них сиськи большие кило по 2 каждая, а у меня груть вогнутая, все легче чем им. Вообщим, стою гордый такой, как орел, носом греческим по ветру вожу, какашку сухую пинаю, жду значит. И тут Кетрин мне и говорит, - Ой, блять, яж совсем забыла, у меня дома утюг не выключен, побегу я. И Анжелина, тоже такая, - А у меня... у меня, эта... на работу кароче бежать. И по съебкам. А я стаю, такой в ахуе, типа выиграл, все по чеснаку, а сисек так и не увидел. А девки уж деру дали.

Нихуя, думаю. Наебали. И за ними пустился. А они все быстрее и быстрее, как бля кенийские бегуньи на марафонской дистанции. Тока пятки сверкаю, да жеппы трясуцца. Я прибавил, дышу интенсивно, от натуга слегонца шептунов приспускаю, ну для риактивной тяги. И тут, кароче, уж почти догдал, думал Кетрин сзади пендаля в пердак отвесить, за обиду кровную, и тут как на зло у меня под ногой оказываецо какашка, сцуко большая да свежая, и каааааааак я на ней наебнусь - бдыж блять. Лежу.

Вижу блять пасмурное небо Аустерлица. Облака плывут, гавном воняет. Сисек нет, нога болит. Борцовка грязная. Ну что за йоптваю, думаю. Побегал, блять...