Такие дела.
Воннегут

Батя мой мой любил пересыпать свои отеческие наставления всякими идиотскими поговорками, которые где-то услышал и они ему, типа, понравились. Очередной бодрячок в лоб сопровождался каким-нибудь «мертвый – это надолго, а дурак – навсегда». Ну, в первом он (царствие ему небесное) убедился сам, а во второе меня заставил поверить мой друг Балька.

Шли мы втроем на байдарке по великой русской реке Ловати. От Лук на север. Конечная точка нашего маршрута  - Новгород Великий. Доплыли мы до дельты Ловати. Дальше надо переплыть озеро Ильмень. Километров 25 на северо-запад. Фигня. Часов 5 хода, не вынимая.

Вылезаем из байдарки. Надо же размяться, помочиться, сосредоточиться. Вдруг Бальку осеняет блестящая идея: «Колян, давай выпьем спрайт – у нас еще полбутылки 2х литровой осталось – а в бутылку будем ссать!». Кто видел когда-нибудь байдарку, могут оценить гениальность.
Я : «Баля, не будь мудаком – сейчас сольем и дотянем до того берега»
Баля: «Колян, ты сам мудак – а во что мы ссать-то будем, если захотим, а?»
Я : «Да если мы сейчас этот спрайт допьем, точно обоссымся! А спрайт и вылить можно и ссы – не хочу. »
Баля : «Не хотите - как хотите… а напиток выливать – жлобство…» и начал высасывать литр зеленой воды прямо-таки прихрюкивая.
Гарик молчал, но спрайт пить тоже не стал.

Помочились мы в реку (вода высокая была и дельта представляла собой китайские рисовые поля, только вместо риса какая-то ботва типа камыша), перекрестились, кряхтя расселись по порядку – Гарик спереди, я вторым и в третьем отсеке Балька. Отчалили, Балька надел стремена педалей, погребли. Когда вышли на большую воду, поднялся ветер, но дул он в спину и, в принципе, не мешал, только гнал волну в сторону Новгорода.
Через полчаса Баля заёрзал. Кто бы сомневался.
«Что, Балька? Ссссать, поди, захотел?»
Его «да» разжалобило бы даже Чикатило.
«Давай сюда свое весло, урод!»
Балька отдал весло, открутил пробку у злосчастной бутылки и стал сопеть.
«Чего ты там сопишь?». Грести двумя веслами было не просто неудобно, а бешено неудобно. Хотелось материться. Но бесстрастный Гарик налегал на свое весло и подавал пример сдержанности. Балька сопел.
«Че ты там сопишь, гоблин? Ссы быстрей и давай греби – нас уже волны перегоняют!» По деке байды проходили уже некислые валы, а на гребнях волн появлялись барашки.
«Хорошо хоть не в ебло ветер, а, Гарик?»
«Да, а чего Толстый не гребет? Все ссыт?»
«ССЫТ? Он еще не может свои треники развязать!»

Я обернулся посмотреть, не расстегнулась ли она… Баля, извернувшись всем телом и, сопя как  енот-полоскун, пытался при продольной и бортовой качке приладиться к отверстию бутылки своим прибором. «не получается, - прохрипел – надо возвращаться».
«Нет, бля, ты нассышь в эту бутылку, даже если мы с Гариком будем махать веслами весь четвертак до того берега!»
Наконец послышался облегченный вздох и журчание.Спустя 5 (!) минут Баля весело затребовал свое весло и подключился к гребле.

Через час дельта Ловати скрылась за горизонтом у нас за спиной. Противо-положный берег начал вырисовываться где-то впереди. Балька опять заёрзал. Со злости я начал сильнее протягивать весло. Гарик вяло поинтересовался обстановкой на борту.
«Наш пожарник опять будет проводить свои учения»
«Угу»
«Колян, подержи мое весло, пожалуйста».
Не по-детски Балю прижало, чувствую, в походе ведь всякие «шарман-плезиры» и прочие расшаркивания неуместны так же как шляпы с перьями.
Забрал весло. Баля опять зашебуршался. Второй раз меня эта возня уже не раздражала, начал сыпать шуточками:
«Смотри, Толстый на спину мне не нассы!»
«Смотри, чтоб хуй не встал, а то из ушей потечет!»
«Следи за струей! Думаешь Гарику приятно  в  твоей моче сидеть?»
«Что, Баля, теперь спрайт твой любимый напиток?»
«Имидж ничто, жажда всё?»

За 5 часов такая чехарда повторялась раза 4. Вымотались как дикие звери. До берега допилили все-таки в районе Коростыни. Нам с Гариком уже жутко хотелось отлить, но пользоваться балькиной бутылкой мы не стали. Еле справившись с прибоем, выскочили на берег и так ударили в три гудка, что камни полопались.