Ненавижу себя сегодня. Противно от себя такой, от себя бесконтрольной, от себя дуры глупой. Что я делаю? Почему разум мой уплывает?
Не спас вчерашний Red Label, не отвлекает работа.
День пятничный не предвещал ничего особенного, я провалялась в койке весь день с температурой, вызвала врача, как-то было положено, дабы не вылететь с работы пинком под зад  и преспокойно ждала, когда же я уже сдохну.
С другой стороны, грипп, не такая уж плохая штука, учитывая, что последний отпуск был больше года назад.
С такими радостными мыслями меня накрыл сон.

На этом бы и закончить, дописав последний абзац о том, какой же  позитив этот сон, и, может одна из немногих радостей жизни, но хрен там.
Сквозь сон, пытаясь понять, что именно  звонит, толи мобильник, толи будильник, толи ебучий центр сдурел и сам включился, я как-то предположила, что это всё-таки звонок в дверь.
За каким-то хуем меня всю такую красивую, с красным носом и шухером на башке, с огромным рулоном бумажных полотенец в охапку, в мятой пижаме, на автопилоте потащило открывать.

С такого же хуя, непонятного мне сейчас, я зачем-то впустила тебя. На таком же автопилоте я достала две рюмке и влила в себя принесенное тобой пойло.
И вот я уже сижу и слушаю твой бред, слушаю, как ты больше не можешь так жить, как сходишь без меня с ума, как умоляешь простить себя и позволить вернуться, как обещаешь, что всё будет по-другому.
Я молчу. Я молчу и наливаю дальше. Опять твой нелепый лепет и мои мысли. Мысли, что еще немного и всё. И я сломаюсь.
Глаза твои на мокром месте, тебя колотит, ты заводишь разговор о детях. О наших с тобой будущих детях, о том,  какими мы могли быть счастливыми, самыми счастливыми на свете.

Я пытаюсь не слышать, пытаюсь воссоздать в памяти ту нашу жизнь и выдавить из себя «собирайся и уходи».
И вот кончается твое пойло, моя пижама где-то вне зоны моей видимости и сейчас, наверно, ты ждешь от меня ответа на вопрос люблю ли я тебя всё еще. Я по-прежнему как рыба об лёд.
Мои действия наперерез мозгу, я стаскиваю с тебя джинсы.
Как же тебе всё это удаётся, почему ни один мужчина не дает мне такого секса?
И вот уже утро. И ты лежишь и спишь с ахренненно счастливой мордой. И, как и не было того времени, что мы не вместе.
И я хожу и собираю презики по всей квартире, у меня всё болит, я не чувствую собственного тела и внутри нереальная злость на собственную беспомощность и обида на тебя.

Я  толкаю тебя и выдавливаю из себя «вставайуходи».
Ты  улыбаешься мне и пытаешься затащить меня назад в кровать. Ты опять про меня тобою любимую, такую тебе необходимую. Какой же это бред. Какая же бредовая твоя уверенность в том, что во всё это я верю.
«В-С-А-В-А-Й-У-Х-О-Д-И »
Ты делаешь вид, что ничего не понимаешь, что всё опять по-прежнему, всё как в лучшие наши времена.
«В-С-А-В-А-Й-У-Х-О-Д-И »
Я закрываю за тобой дверь. Сажусь на корточки, и нет сил ни физических, ни душевных.
Как же я тебя люблю ненавижу.