Однажды, проснувшись утром, Тырзин в очередной раз ощутил признаки надвигающейся старости. Из зеркала на него глянула практически незнакомая личина, покрытая свалявшейся многодневной щетиной. Во рту ощущался мерзейший привкус вчерашнего.
«Фу, какая отрава»,-скривился он, почесывая непричесанные волосы. «Все, нахуй. Бросаю пить с сегодняшнего дня».

С этой мыслью он и явился на работу. На час раньше. И еще минут сорок мыкался по темным коридорам, пропахшим карболкой и несвежими телами посетителей, пока в коридоре не нарисовались жизнерадостные глазки кореша Тырзина и его соседа по кабинету Твердохлебова.

- Здорово, Колян! – Дрожащие пальцы Твердохлебова недвусмысленно свидетельствовали о вчерашнем бурном вечере.
- Здорово, Петька. Прикинь, канитель какая – я вот пить бросаю.
- А чо такое? Жена запилила что ли? – во взгляде Твердохлебова читался живейший интерес не только к утреннему креативу Тырзина, но и к перипетиям его личной жизни.
- Да, блядь, заебало уже… Каждый день одно и то же – с утра херово, потом здоровье поправляем, вечером с корешами, дома соточку на ночь… И так, блядь, каждый день. В выходные и того хлеще – как с утра в «Соколе» засядем, так и до утра…
- Да, Колян, тема есть. Надо бросать. – Твердохлебов сразу посерьезнел и проникся.  – А айда-ка я присоединюсь. А в честь такого  - грех не вмазать. К тому же, понедельник, как никак, день тяжелый…-

Смена прошла нормально. Диспетчерша, которая периодически выгрызала мозги нетрезвым слесарям ЖКО-4, сегодня была явно рада семейной жизни – ее скрипящий голос не беспокоил Тырзина и Твердохлебова, прикорнувших в бытовке в ожидании вызова на очередной протекший кран…

- Бля, Петька… Пора уебывать, - Тырзин нащупывал затылок покрасневшей рукой.  – Мне еще в «Сокол» на шабашку надо заехать – в Казань бригаду на установку еврокранов собрать… Так что, Петька, щастливо.

- Погоди, - разомлевший и счастливый Твердохлебов шарил по карманам куртки.  – Вот тебе, Колян, презент, в честь выхода из порочного круга алкоголизации. – Из видавшей виды куртки на свет появилась бутылка, этикетка которой недвусмысленно выдавала ее пролетарское происхождение.

- Ой, бля, Петька…- простонал Тырзин и открыл шкапчик, в котором ни разу не покрывалась пылью посуда…

… Вечер в «Соколе» прошел вполне трезво. Сначала Тырзин встретил давних знакомых  - Птицына и Носова, которые уже второй год убеждали Коляна, что пить пора бросать. За это и выпили. Две бутылки. Потом Носов, пустив пьяную слезу, обещал тоже завязать с завтрашнего дня. Выпили и за это. Так как в «Соколе» напитков не оставалось, сгоняли какого-то молодого поддавана в ближайший магазин. Поддаван вернулся не один, а в шумной компании менеджеров среднего звена, которых Тырзин очень хорошо знал – не раз пересекались во время закрытых пьянок в рюмочной.

- И я предлагаю следующий тост, - Сухов, менеджер по продаже иномарок в автосалоне, уже с трудом выговаривал русские слова, - за Коляна, который первый из нас осознал и проникся… Дай ему бог… В целом… И дальше… Оно.. – Тут земное тяготение пересилило силу Кориолиса (читатель, а тебе не похуй, что такое сила Кориолиса? Авт.) и Сухов накренился к полу. Если бы не бдительно следивший за ним Волосатов, санитар из дурдома, Сухов бы впечатал свой лоб в историю многострадального паркета «Сокола».

- А я, Колян, предлагаю выпить за твое терпение – приехавший на такой праздник из Казани Колупалов, как обычно, был на высоте сочинительской мысли. – Мы уже и не надеялись, что ты покинешь наше синее звено… -

… Дальнейший вечер Тырзину помнился плохо. Вроде бы гоняли поддавана за пивом, водкой, сигаретами… Очнулся он в такси, которое везло его домой, в Заречье. Ощутив в кулаке смятые деньги, он расплатился с водителем, ехидно поглядывавшим на Тырзина в зеркало заднего вида. Заходя домой, (осторожно, не гремя ключами и ботинками), он попытался пройти в свою комнату, но остановился, заглянув в зал…

… Накрытый стол. Сияющая жена. Теща, поджавшая губы.
- Коля, мы поздравляем тебя с этим! Мы думали, что никогда в нашу семью не вернется мир и спокойствие, которое увела отсюда водка! –
Теща шустро откупорила бутылку белого вина. «Бля», промелькнуло в голове Тырзина.

... Однажды, проснувшись утром, Тырзин в очередной раз ощутил признаки надвигающейся старости. Из зеркала на него глянула практически незнакомая личина, покрытая свалявшейся многодневной щетиной. Во рту ощущался мерзейший привкус вчерашнего
«Фу, какая отрава»,-скривился он, почесывая непричесанные волосы. «Все, нахуй. Бросаю пить с сегодняшнего дня».