Совсем недавно я вследствие "асфальтита" (это когда асфальт резко идёт на вас, и вы бьётесь об него рожей) я попал в нейрохирургическое
отделение одной из больниц города. И, как спецом, угодил в чеховскую палату  6. Будучи хоть и с сотрясением мозга, я всё же там много
чего интересного успел увидеть, понять и запомнить. А после и записал, чтоб кто-то прочитал этот бред.


Прежде всего, по тумбочкам там во всю бегали тараканы. Однако еда была сносная, врать не стану: сыт не будешь, но и с голода не помрёшь.
Медперсонал относился к больным нарочито безразлично в лучшем случае, а в худшем бывал вызывающе груб. Как будто мы и правда виноваты,
что сюда попали. Я сам ведь не по своей воле об асфальт пизданулся. Вертолётчик, гад, подсунул крутое колесо, когда пили с ним пиво. Он
после Афгана ёбнулся капитально и почти не вылезает из дурки. А когда появляется в центре, вечно таскает с собой сильные колёса и
предлагает всем знакомым. Вертолётчик то бритый наголо, то с большой чёрной бородой. Вечно закинутый, вмазанный или просто бухой. Короче,
идиот и хорош о нём. Конечно, медиков понять можно: платят им хуйню. Наверное, поэтому они такие нервные и грубые. Сами как больные.
Пошли они короче на хуй.


Меня, когда я очухался, просто поразило количество пострадавших с черепномозговыми травмами. Можно было подумать, что в городе идут
военные действия. Раненые поступали днём и ночью. В палате шла одна большая пьянка. Все резко опохмелялись, закуривали, базарили за
всякую хуйню и конкретно отъезжали. Кого-то куда-то увозили, но тотчас поступали новые.


Молодого человека ударили чем-то железным, когда он выходил из офиса с папкой, в которой находились только документы. Мужик выпил с
незнакомым (никогда не пейте с незнакомыми людьми) и в какой-то момент их общения неожиданно получил удар топориком по черепу. Его сосед
по койке с бритой перевязанной головой признался мне в курилке, что ему пробил башку мент, но он не будет сообщать об этом участковому.
Менты вообще борзеют, кстати, это многие раненные отмечают. Парнишка сидел на перилке балкона четвёртого этажа и курил. Влетает друган,
протягивает ему стакан водяры. Тот хотел взять, не удержался и упал. Перелом позвоночника. Лежит теперь ничком.


Худой стриженный под ноль доходяга в больничном прикиде, который сейчас носят только самые бедные, после четырёх операций на черепе
забыл напрочь своё имя и год рождения. Он не помнил также сколько дней провалялся на улице и кто да и за что его так зверски избил.
Брать-то у бедолаги было явно нечего. Теперь у него ещё мошонка распухла, так как на дворе уже далеко не май месяц.


От здорового мужика с тёмным лицом и остановившимся взглядом осталась тут в палате  6 только потёртая куртка. Убитая горем мать-старушка
рассказывала всем, что сын после убийства брата "взял всё в голову". Вот уже месяц, если не больше, лежит без движения. После операции
его к нам так и не вернули. Наверное, пиздец ему пришёл.


Лежал там под капельницей один вонючий типус, который из всех слов великого и могучего русского языка мог вспомнить лишь одно: блядь. А
потом вдруг промолвил целое предложение. Подваливает раз к нему очень вежливая, как исключение, пожилая санитарка и спрашивает:
- Больной, вы по малой нужде будете?
Мужик ноль эмоций. Она опять домогается:
- Мочиться будем, мужчина? Мо-чить-ся?
Не реагирует человек и баста.
- Облегчиться не хотите ли, товарищ?
В ответ опять молчание. Тут старушка уже не выдержала и как закричит:
- Ссать, мужик, хочешь, по- русски говоря?
И, о, чудо. Этот практически не говорящий типус вдруг чётко ей отвечает:
- Спасибо, я уже поссал.


Был там в палате ещё один, идущий на поправку и поэтому пребывающий в оптимизме, мудазвон из бывших. В своё время он занимал очень
ответственную должность: работал парторгом на большом заводе. Я у него постоянно стрелял закурить, и как-то раз он рассказал мне свою
историю. Она очень в духе времени. В феврале на День советской армии сходил Петрович на коммунистический митинг, побыл там как положено,
послушал речи да выпил с товарищами. Пришёл домой и послал жену за бутылкой "Гвардейской", чтоб достойно поужинать в честь праздничка
красного календаря. А сам прилёг на диван отдохнуть. Однако уснуть ему хуй удалось. Сосед этажом выше, новый русский, день и ночь
занимался евроремонтом, положив болт на остальных жильцов. Стучал, сверлил, буравил круглые сутки. Вообще покоя от него никакого. Парторг
терпел-терпел, потом не выдержал, встал с дивана и не поленился подняться к соседу. Звонит, а когда тот выходит, парторг в вежливой
деликатной форме просит его перестать стучать, хотя бы ради праздника. А тот, толстая морда, только это услышал про советский праздник,
как заорёт прямо истерически: "Ах, ты комуняка недобитый! Сейчас ты у меня отпразднуешь!" Хватает молоток, да как даст Петровичу в лоб, а
потом ещё четыре раза. Убил бы, но тут жена вернулась с бутылкой "Гвардейской". Отбила мужа каким-то образом.



Интересней всего рассказывали свежие больные, которые находились ещё как бы в шоке и под сильным впечатлением от случившегося с ними.
Взять хоть Шашлычника, например, который на Тиграна с утра до ночи пашет без выходных. Получает он получку две штуки и идёт отметить это
дело там же на базаре в какую-то забегаловку. Выпил две девятки "Балтики", потом ещё грамм триста водки "Гжелка". И уже часов в
одиннадцать пошёл с дуру пешком через ж.д. мост. На нём же столько случаев: грабят постоянно, и убивает, на пути сбрасывают... Вот и
Шашлычника отоварили. Его видно ещё на базаре подпасли и на середине моста въебали сзади пустой бутылкой по тупой башке. Он часа четыре
провалялся пока в себя не пришёл. Уже под утро. Забрали все деньги и документы. Самое обидное, что пенсионную справку прихватили. Пацану
двадцать пять лет всего, но он уже инвалид по голове. В дурке год отлежал. Рассказывает, что брали они с подельником какой-то офис.
Другана застрелили менты, а Шашлычнику светило лет пятнадцать. Но на тюрьме его научили закосить под дурака, и у него проканало. Полежал
в психушке и вышел оттуда пенсионером. Стал бабки получать по инвалидности. Устроился ещё в шашлычную к Тиграну. Ему на базаре нравилось.
Бабы там отсасывают всего за червонец. Он очень любил при этом держать их за уши.


Но были у Шашлычника и нормальные тёлки, с которыми можно даже в кино сходить. Одна из них приглашает раз его после сеанса в гости к
сестре. Та жила с большим чёрным догом. Впрочём, насчёт пород Шашлычник особо не просекал, хотя мяса собачьего поел навалом. Да какого он
только мяса не ел. От кошачьего до акульего. Последнее ему мариманы спецом с Севера подгоняли.


Короче, приходят они с этой подругой. Поужинали у сестры, выпили прилично, и Шашлычник удалился со своей чувихой в спальню. Подолбились
там с часок, а ночью пацан просыпается поссать и слышит в соседней комнате стоны. Приоткрыл слегка дверь и видит, как этот чёрный большой
дог ебёт сеструху его знакомой. Он удивился, конечно, но как гость из вежливости вникать не стал. Лёг спать и мгновенно уснул, словно
убитый.
Утром сели завтракать втроём и при доге. Выпили само собой. И тут Шашлычника дёрнуло погладить сестру своей чувихи по голове. Дог тут
как бросится на него... Но не долетел, слава богу, так как чува пацановская не растерялась, схватила со стола большой нож и воткнула псу
прямо в горло. Тот зарычал хрипло и сдох. Сестра начала рыдать и обнимать дога, как родного. Тогда Шашлычник хватает свою девку и дёргает
по бэрому с той хаты.


Шашлычник потом совсем сблядовался. Была у него одна интересная индуска, которая любила грызть подоконник, когда он ебал её в жопу. Так
и не успокоилась, пока весь подоконник не сожрала эта азиатка.


Ещё три студентки из медучилища его чуть не заебали на смерть. Каким-то образом умудрились связать пьяного Шашлычника у него же на хате.
После затянули яйца верёвочкой, чтоб член стоял колом и начали трахать по очереди. Просто до одурения, как будто сто лет не еблись,
твари. Шашлычнику каким-то чудом, как в крутом боевике удалось развязаться всё-таки. Ну, тут он дал оторваться этим лахудрам. Отпиздил их
за всю хуйню, потом отобрал у них всю косметику, забрал все деньги, одежду и сумочки и ночью голыми пинками выгнал на улицу.


А ещё там в палате один прикольный кадр лежал. Этот приколист три года молчал на глухо, после того как наебнулся со своего мотоблока, на
котором вёз на песеку улья. Ему взад один пьяный мудила на "Москвиче" въехал. Приколист этот, кстати, был отставник, бывший офицер. Всю
жизнь не курил и не пил. А тут такое блядство случилось. Сидит теперь без всякого движения и молчит. Задумчиво в одну точку смотрит. Жена
всё его подкалывала: "О чём же ты, Вань, думаешь?" А тот молчал-молчал, а однажды и брякнул: "Да всё о блядях думаю, Валя".