-Вставай, Илюша! Вставай! – в горницу их не пустили, и  старцы  переминались в сенях, - Скока можно в штаны ссаться?  Ты бы, сынок, проветривал  хоть… Иди,  освободи землю русскую от лютого ворога!
- К  ебеням  такие нагрузки?  Я  и  ходить-то не умею…
-Умеешь.
-Ох, навернусь…
Илья Муромец боязливо опустил ноги с печи, встал,  и,  держась за  стены,  вышел прочь.
-Ну вот,  уебал куда-то, - пригорюнились старики, - Кто же воевать-то будет?
-Не  ссать, отцы! – далеким эхом отозвался могучий глас витязя. - Ну и где он, ворог ваш?
-Хуярь  на восход,  не сворачивай!! На распутье  встретишь камень, на нем все как есть указано! -Ну, по медовушке?!
Разлили.
-А я вот дивлюсь на силищу его.  Ну,  руки богатырские, это, допустим, тридцать лет надрочки,  а вот ноги? Он что, и  ногами  то же?
-И ногами. – старейшина степенно поднял чарку. - Одно слово – исполин.
Выпили.
……..
-Илюща! Что ж ты, сукин кот, опять завалился? Татарвы безобразят, деревни жгут, девок позорят.  Али  тебе  по хую? Али  ты  сам, как  поганый  басурман?
-А меня, отцы, пехом  больше не прикалывает. Коня мне надобно, чтоб под стать – огромного да здоровущего. А лучше -  слона с бивнями!
-Вот беда!- старцы вновь разлили по медку, - Эта диковина заморская  столько злата стоит, сколько  у нас  отродясь  не водилось!
-Ладно, решим - старейшина поднял чарку, -  Сорока на хвосте разнесла, что княжий сын    верблюда-пятилетку продает.  Завтра сторгуемся.
Выпили.
…..
-Илья, еб тебя в переносицу, обратно  лежишь?! Хули тебе еще надо?! Чтоб раскосые под тобой печь расхуякали?!
-Чего-чего?- передразнил  Илья, - Верблюда угнали! Самоходом! И не пукнул, сука!
-До воеводы гонца засылал?
-Не в духах я  сейчас. Погорюю - зашлю.  
-Так, община, - старейшина поднял чарку, - С воеводой сам перетру. А вы готовьте даров всяких, да медов поболе.  Найдется  горбатый,  чай не  овца.
-Найдется?! Он не горбатый, он двугорбый!! Он  на одной заправке  за тридевять земель  ухуячит!
-Без соплей.  И в тридесятом  решали…  
Выпили.
…………
-Утомил, Илья.  В тебя уже имущества  вбито…
-Последняя просьба, старики! И пойду на ворога.
-Говори, чего уж… Скатерть самобранку и ковер самолет в придачу? Не жомкайся, хули теперь.
-Да не-е.  Мне бы бабу. Чтоб умная была и, вместе с тем, красавица.
-Это он хуйню пожелал, - старцы разлили, - Таких на тверди земной не водится.
-Есть у меня виды, - старейшина поднял чарку, - Собирайте воз подношений.    
-Воз? Может на половину  сторгуешься?
-Тут не сторгуешься.  Тут – тариф.
……
-Здравствуйте.  Вы – Илья? Тогда  мы к Вам.  Я – Василиса Прекрасная!
-А я – Василиса Премудрая! Мы  сиамские близнецы. Где обмыться можно?  
Час спустя  Илья  курил, лежа на печи:
-Жопа одна. Головы две. Сисек три…- затянулся, пуская дым, - Рук четыре.  Лучше б  сисек  четыре, а рук три.  С моими-то,  все едино,  пять получается!  За глаза...
…….
…….
Никем не погоняемый верблюд лениво топтал степной ковыль.  Витязь был мрачен, погруженный в свои  богатырские мысли.  Наконец,  дорогу путникам преградил огромный валун.
На каменюке,  как водится,  сидел ворон.
Округ лежали кости.  
(Эти  приграничные камни были чудовищным изобретением  чужеземных  изуверов.  Всего камней было четыре, но хватило бы и трех, с учетом тупикового северного пути.  На них было выдолблено предостережение, что любое из трех направлений сулят воителю воистину  сказочные заебись, одно другого заебатей.  И только строгий реверс может грозить  напастями (пресловутый  заморский  юмор).  
Так как   для русского, в силу ментальности,  выбор лучшего из хорошего невозможен (сто пудов, была измена), витязи, чьи обветренные кости валялись  в достатке, и кони их, чьи обглоданные кости валялись тут же,  были, в конечном итоге,  обречены. )
….
Вот он, судьбоносец! - некоторое время Илья переводил ебальник с буквы на букву, пытаясь вникнуть в смысл написанного.
-Считаю я теперь до пяти, - сказал он ворону, - А читать-то не умею! Эх, спросить ли мне  у солнца жаркого, да попытать месяца-затворника, да потревожить за советом ветра мудрого! Пусть укажут добру-молодцу, на коей стороне ждет его слава  сладкая, на коей  уготована смерть лютая!  
Силы природы молчали.
- Что ж.  Придется послушать веленье сердца русского, -  Илья  оглядел щедрые заросли конопли.
Верблюд присел, косясь и поджимая анус.
……….
Ночью воспрявший богатырь вскочил меж горбов, и, обругав цикад, заломил пятками так, что двугорбый  крякнув  и   пробуксовав   в пыли, без разбега  взял  препятствие и  помчал стремглав.  
………..
………..
Лютый ворог беззаботно стоял лагерем в пятистах верстах.  На бесчисленных кострах жарился угнанный скот. В бесчисленных  шалашах  бесчестили  угнанных  на поругание девок,  щедро  разбавляя кровь славянскую, как дрянной торговец разбавляет терпкое вино кислым уксусом.  Тут же, насытившись и тем и другим,  истязали мужчин-невольников,  прокалывая им носы  и губы, и вставляя  туда  чудные  медные  хуевинки.
И не ждали, поганые,  кары  неминуемой, не ведали о скорой гибели, что уже летела к ним на верблюде  с  обдолбанным  чудо-богатырем, из самих корней народа русского вышедшего,   и посему,  неборимого…    
…..