Пётр Иванович с самого утра был в игривом настроении и много шутил. Шутя он состроил такую смешную рожу, что Надежда Соломоновна (супруга Петра Ивановича) схватилась за живот (это было её ошибкой), от резкого движения подскользнулась на мокром подоконнике (в это время она мыла окно) и озорно взвизгнув сверзилась с восьмого этажа. Настроение у Петра Ивановича сразу же упало.

Приезжала поскребная бригада забирать Надежду Соломоновну, и Пётр Иванович несколько раз выносил рабочим во двор пиво и бутерброды. Надежда Соломоновна очень добавила поскребникам работы, попав прямо на фонарный столб, и Пётр Иванович чувствовал себя перед ними неловко.

-Дядя, дядя, а как сделала твоя тётя? - неунималась дворовая малышня. Пётр Иванович неохотно расставлял руки самолётом, выдвигал немного вперёд голову и делал так: "а-а-а!!!". Но настроения совсем не было, получалось не очень смешно и малыши разочаровано расходилась, а сам он понуро отправлялся домой за новой партией пива.

День Петру Ивановичу немного скрасило то, что в один из походов за пивом удалось зажать в лифте и немного полапать пятиклассницу Настю, дочку соседа с седьмого этажа. За последний год Настя сильно похорошела: сиськи и ляжки (которые и раньше были очень приятны глазу и рукам) развились в почти женские формы. Пётр Иванович ощущал в этом и свой вклад, так как способствовал Настиному развитию, регулярно трогая её за правильные места.

Поскребники погрузили Надежду Соломоновну в четыре мешка из чёрного брезента, напились пива с бутербродами и в хорошем настроении отбыли к соседнему дому. Там немного раньше (и тоже на восьмом этаже) отец одного, по видимому очень многодетного, семейства учил своих чад игре в чехарду на балконе. Дворовые малыши тоже разбежались по домам оставив Петра Ивановича на улице одного. Стало тихо, и лишь от соседнего дома доносились смех поскребников и чья-то истерика. Уже вечерело. Пётр Иванович постоял немного, думая о чём-то своём, да и отправился домой готовить свой первый, за много лет, холостяцкий ужин.