Прозвучал звонок и в школе № 125, в 7 «Б» классе, закипела обычная для перемены, радостно-суматошная жизнь. Стайки девченок упорхнули на задние парты, где изредка восхищенно охая и, от избытка чувств, подталкивая друк дружку локтями, принялись сосредоточенно разглядывать журналы мод.


Бледный как простыня, мелкий интриган и, по совместительству, гроза пятиклассников, Жора Корягин, мучимый первым в жизни пивным похмельем, стоял на подгибающихся ногах возле аквариума и не жадничая кормил его обитателей слабительным. Пара его подельников, иронично ухмыляясь, с интересом наблюдали за развитием событий, в процесс впрочем не вмешиваясь. Еще человек семь мальчишек шустро обстреливали соперников жеванной бумагой, пользуясь трубками из под ручек, остальные же рассеялись по классу и оживленно галдя занимались меновой торговлей.


И только Вася Цветочкин спокойно и с независимым видом сидел на краю парты, периодически что то черкая в тетрадку и задумчиво поглядывал в окно. И была в его поведении такая загадка, и было в его неторопливых движениях такое внутреннее осознание собственной значимости, что даже ледяная красотка Олечка растревожилась вдруг от внезапно нахлынувшей и незнакомой еще ей, инстинктивно-женской тяги к победителям, и на всякий случай призывно ( хоть и неумело с непривычки)  стрельнула глазками в Васю.

  
Но нахмурившийся вдруг Цветочкин этого подарка судьбы не замечал, так как мысли его витали не здесь и не сейчас. Сегодня утром, едва проснувшись и уставившись в свежепобеленный потолок, он решил: «Пора». Вечером он сядет и напишет произведение, которое потрясет всю контркультурную общественность. Вот только сюжет… Этой то проблемой и был озабочен в данный момент Вася.


Прядя вечером домой и наспех поужинав оладьями, испеченными заботливой бабушкой, он сел за компьютер, открыл в Word’e чистый лист и принялся задумчиво барабанить пальцами по столу. В голову как назло ничего не лезло. Вдруг вспомнилась вчерашняя переписка в гесте с одним из столпов КК. «Понимаете, уважаемый ‘Гирой в пелотке’, идея движения падонков вырождается на корню как таковая, по крайне мере на данном отрезке времени. Сотни, досрочно выпущенных из ПТУ в связи с каникулами, полуграмотных обезъян, обильно удобряют навозом своих мысле-крошек километры гостевой. Десятки малолетних авторов, лишенных в силу своего возраста, каких бы то ни было жизненных впечатлений и опыта, строчат в день по нескольку халтурных, не обработанных даже рашпилем олд-стайла, креативов и обуянные жаждой славы чатяцца под своими же  творениями, умоляя немногочисленных читателей ‘по диагонали’ оставить свой камент», писал своему собрату по перу Вася, скромно умалчивая впрочем о своем возрасте. «А хуле- каникулы »- лаконично отзывался ‘Гирой…’ ( по его же собственным уверениям- лауреат Пулитцеровской премии).


«Идея, нужна идея». Цветочкин лихорадочно мерил мелкими шажками комнату. Все о чем можно было написать – уже написано… И как написано… Вспомнив, ставшие уже классическими, произведения отцов-основателей, он завистливо вздохнул.


«Так- ебля бомжих – было, пьянка с ахтунгами – было, драки на дискотеках- было…Да все было !». Он обхватил голову руками и не глядя бухнулся на кровать. «Вот разве что… композиция». Вдохновленный, Цветочкин судорожно схватил чистый лист обычной бумаги и принялся заполнять его в столбик, зачастую короткими, но емкими по смыслу словами языка, который некоторые иностранцы ошибочно называют вторым русским (на самом то деле он первый). Вслед за чем была извлечена на свет пропыленная «Большая Советская Энциклопедия» и закипела работа. Вася тыцкал наугад пальцем в столбец на собственноручно заполненном листочке, затем таким же образом выбирал слово в  «БЭС». Вальяжно развалившись на чистых носках и отчаянно зевая, из угла комнаты, за работой лениво наблюдал здоровый, дымчато-угольный кот.


«Хуй – арбуз»…немного оторопев и прикинув и так и этак будующая сетевая знаменитость  этот вариант отбросила: «Не – было уже вроде, прям ‘Американский пирог’ какой то, ничего оригинального». «Падонак – колбаса. Гыыы….а чо..хм..нет, валим дальше». «Пелотка - электрофикация» - обдумывание развития этого сюжета Васю настолько заглючило, что он неподвижно просидел минут двадцать, тупо уставившись в стену и беззвучно шевеля губами.


Внезапно в комнату постучали: «Васииилий…», раздался визгливый старушачий голос, вслед за чем дверь приоткрылась и, распространяя впереди себя одуряющий запах жареной колбасы и цепляясь полотенцем за разобранный велосипед, в комнату протиснулась бабушка, как сокровище держа в руках полное блюдо, намазанных горчицей сарделек. «Васятко-солнышко, истомил себя поди уж весь за етой аццкой машиной» - лелейно прошамкала она, одновременно с ненавистью косясь на компьютер. «На вот поешь ко, я тут тебе наготовила»


«Да-да, конечно бабуль….щас..вот только …» перевернув одной рукой черновики, рассеянно пробормотал Цветочкин словно очнувшись вдруг от тяжелого летнего сна и потихоньку начиная адекватно воспринимать окружающую действительность. «Ну вот и славненько, а то ишшо заморишь себя с ентой учебой, как мне под старость лет, перед дочкой ответ держать ?»- риторически вопрошала, обращаясь к бесперебойнику, бабка и поцеловав безмолвного внучка в макушку, кряхтя удалилась. Вслед за ней, в приоткрытую дверь, просочился и кот…


Часы прозвенели девять вечера….Затем десять. Одиннадцать. И наконец полночь. Неудобно сгорбившийся за клавиатурой Василий вздохнул и опомнившись с удивлением посмотрел на чистый лист. «Про что писать. Про что…», тихо шептал он, изящными движениями выводя карандашом на мелованной бумаге легкие, хвостатые зигзаги, разбредающиеся по листу по всем мыслимым и немыслимым направлениям. Муза не шла… В открытое окно, легким шлейфом, потянуло набухшее одеяло тяжелого комнатного воздуха и одновременно с миганием,  потемневшего вдруг, ночника чей-то завораживающий и музыкально-глубокий голос, со смутно знакомыми, мурлыкающими интонациями, произнес : «Пррро Ангелов пиши». Вася вздрогнул  и огляделся. Никого не было. Померещилось ? Тогда он на пробу спросил : «А что писать то ?». «А ты ложжжись, что нужно – присснится. Быстрррей только… Муззза ждать не будет». Как видно, Голос из ниоткуда, обладал странной убедительностью, потому что, не подумавший и возразить Цветочкин, тут же забрался в кровать, где, сладко улыбаясь, обнял подушку и приготовился ко встрече с мечтой…


Пятнадцатью минутами позже, в дверь проскользнула тень и замерев  на секунду на пороге,  черной молнией  взвилась на стол…


Шел первый час ночи. Холодные фонари, облаками мутной ваты, освещали пустынный переулок и только в доме номер 5 по ул. Чернышевского, единственное окно озарялось загадочным розовым мерцанием с вкраплениями, вспыхивавших в нем, серебристых искорок и до самого утра творилось там нечто таинственное и невообразимое, неподвластное  разуму даже ночного патрульного Егозы, сломавшегося на семнадцатой минуте созерцания и отправившегося домой, к теплой жене и холодной водке.


А на столе, возле пустого уже блюда, все так же лениво развалившись, лежал Зверь, изредка охаживая себя по бокам хвостом и надменно, сузив лукавые зеленые глазищи, смотрел  на звезды.



Пилигрим (бывш.типо админ) 28/06/2005