Пристрастий у меня до хуя. И есть в них во всех что-то невыносимо общее. Не метафизически, бля, а конкретно общее. Потом понял – цвет. Огурцы зеленые, крыжовник зеленый, зелен чай (на кусте), в кислотно-зелёных падоночьих шортах я рассекаю пространство на велосипеде, жена  рядится в зелёные колготки,  зелёная сеточка на рубашках игральных карт. Даже селёдка, как известно, представляет собой не что иное, как ответ на загадку: «Что такое: зелёное, лежит под кроватью и свистит?»

    Мне очень нравятся укроп и сельдерей, а ещё свежая мята и вообще все виды травы, за исключением, может быть, осоки, потому что она, сука, режет ноги. Мне нравится зелёнка, которая напоминает мне моё детство и детство как таковое. А так же отрочество, юность и раннюю молодость. Я очень люблю свежие листья салата, и сень дубрав, и, беспезды, отдаю должное прозе Бунина, пропитанной ароматом антоновских яблок.

    Я люблю отшлифованные морем осколки зелёного бутылочного стекла и сами волны, а ещё фисташки. И очень – квашеную капусту (о ней разговор отдельный).

   Можно перечислять и дальше, но сейчас я понял вот что: я со страшной силой люблю деньги.

   Вы скажете: бля, деньги любят все. Возможно. Но, во-первых, не все хотят в этом признаться. Во-вторых, я предполагаю, что все их любят по-разному.

   Многие предпочитают безналичные деньги. Их возбуждает вид платёжек, выписки из счёта с внушительными цифрами. Один знакомый мне еблан, например, наметил себе едва ли не точный день, когда у него на счету скопится определённая (немаленькая, беспезды) сумма. Он производил сложные подсчёты процентов и процентов на проценты, люто экономил, отказывал себе в вотке, пелотках и шышках и, в конце концов, окончательно ёбнулся ещё до того, как достиг цифры, казавшейся ему ослепительной.

   Есть и другие примеры, когда люди добросовестно, прямо скажем, блестяще. Работают и сколачивают некое состояние. Но я не такой. Я знаю толк в безналичных деньгах. На такие понятия, как «сумма на счету» или «величина банковского счёта» я реагирую адекватно. Но! Наличные – совсем другая песня.

   Это гораздо более приятные деньги. Самые приятные из них – монеты. Монеты блестят и звенят. Они незаменимы при игре в лото. Маленькую монетку всегда можно использовать в качестве отвёртки. И – они падают вверх орлом, и тогда, если найдешь такую монетку, можно загадывать желание. Можно ещё бросать жребий – орел или решка? – и гадать по «Книге перемен». У меня однажды при таком гадании монета замерла, встав на ребро. Не вдаваясь в подробности, скажу, что этот случай практически перевернул всю мою жизнь.

   Раньше на монеты можно было также что-нибудь купить. Причём очень хорошие вещи: мороженое, калорийную булку, газированную воду, молочный коктейль, лотерейный билет, право пользования аттракционом, а так же право законного проезда в автобусе или метро на очень приличное расстояние. Звонок из автомата --- совершенно, бля, судьбоносный, может быть, звонок --- обходился всего в две копейки. Коробок спичек (100 штук!!!) – одну копейку. Как это охуительно, когда самые важные вещи – хлеб, огонь – стоят всего дешевле. А наиважнейшие – воздух, солнце – и вовсе бесплатны. Но это совсем не отменяет роли денег. Деньги обозначают сложную прихотливость жизни, капризность излишеств, необходимость ненужного. В этом их кайф.

   Ещё деньги отличаются тем, что живут своей, отдельной жизнью. То есть глубоко не правы те, кто утверждает, что деньги --- это средство платежа. Хуйня полная. Если бы это было так, то десятидолларовая бумажка две тысячи, скажем, первого года выпуска, имела бы такую же ценность, как бумажка такого же номинала, но текущего года. Вы бы какую  выбрали? Вот именно. Я давно приметил: к долларам (ну, бля, ближе мне они, чем EURO, ретроград я, бля) предъявляют ровно такие же требования, как к огурцам. Зелен, свеж, в меру шершав и, главное, хрусток. А вы говорите – средство платежа.

   Хрусткость --- вот главное качество хороших денег. А деньги я люблю. И это правильно. Под этим и подписываюсь.

   Березовский.