Все происходит в подъезде. Забитая нахуй до полусмерти старушка (недавно ей пытались запретить бесплатно ездить в автобусах и троллейбусах, она вышла на улицы, и ей разрешили) блюет идеологически правильного цвета херней. Рядом стоит инопланетянин, правая половина мозга которого работает автономно и бесконечно раскладывает слово «пизда» как аббревиатуру. Среди его достижений не только классическая партизанка Иванова, забывшая дома автомат, но и претензии Иисуса замочить демонов ангелами, и полный идиотизм зверей дрессированных артистами. Играет Naked City (бля буду!), вокруг разбросаны крысы, остатки еды, пустые бутылки и живые насекомые. Такова мизансцена.

  -- За что? – спрашивает сквозь рвоту пенсионерка. – Ведь я – ветеран войны, почетный бухгалтер крайсовпрофа, отдавший всю свою жизнь стране. Сталинской закалки женщина!

-- Пойди и купи, - говорит инопланетянин, протягивая ложноножку с бумагами. – и я уйду. Буду являться тебе только в страшных снах в образе отравленного нефтепровода. Ты сможешь изгонять меня словом «хроносфера»

-- Не пойду, - старуха копается в сумке, там пенсионное удостоверение, дохлые тараканы, крошки хлеба, очки. Как и в тот раз, шестьдесят три года назад, она забыла взять автомат. Тяжелый дисковый ППШ тогда и новенький промасленный АКСУ (он же «сука») теперь.

-- Пойди и купи, - повторяет инопланетянин.

-- Иди и покупай сам. Шпион жидовский.

-- Не могу. Они распознают мою сущность, и отказывают мне в обслуживании, - инопланетянин не очень хорошо говорит по-русски, и его фразы выглядят как линия по производству презервативов.

-- Ладно, - говорит она. – Но за это ты поднимешь мне пенсию и поцелуешь меня в героический зад победительницы фашизма.

-- Хорошо, - говорит инопланетянин, формируя две дополнительные ложноножки, одну с губами для поцелуев, другую чтобы поднимать пенсии. Потом с размаху бьет обеими ложноножками пенсионерку. Старуха выплевывает зубы, и ее снова тошнит. Томатным соком, свеклой, полусухим Pinot Noir. Это очень красиво, и они оба, инопланетянин и старуха, на некоторое время умолкают, любуясь рвотой.

-- Жидяра, - говорит наконец пенсионерка. – Мы победили фашизм, мы победим сионизм. Хуй тебе в жопу.

-- Пойди и купи. Иначе ты не уйдешь отсюда живой.

-- А откуда я знаю, что ты собираешься делать с этим? Может, ты собираешься отравить родники и водопроводы, и там, где сейчас веселятся дети, будет горе и плач матерей?

-- Ебанулась? – спрашивает инопланетянин.

-- Знаю я вас, жидов! Последнее продали, теперь еще и нас как глистов из жопы вывести хочете? Хуй вам!

-- Я инопланетянин.

-- Жид!!!

-- Мне снится звезда Черт из созвездия Льва. – говорит инопланетянин. – И прекрасные планеты, ее окружающие.

-- Ну, шабезгой. Антихрист тебе снится из созвездия жидов!!!

  -- Пойди и купи. – Говорит инопланетянин, пиная старуху ложноножкой, от чего она опять блюет. – Три лафетки теофедрина, упаковку циклодола и реланиум. Терки, в смысле, рецепты, вот.

   Все повторяется заново. В этот подъезд никто не заходит, потому что вокруг нет никого и ничего. Партизанка Иванова, забывшая дома автомат и убитая в 1943 году немецко-фашистскими оккупантами, отправлена в ад за халатное отношение к служебным обязанностям, поставившее под угрозу национальную безопасность страны. Здесь с ней происходят всевозможные неприятности, которых легко можно было бы избежать, не забудь она дома автомат. Бесконечно.