Только дурак не свернёт с тропинки,
Завидев на ней отдыхающую змею.

Буддистская народная поговорка.


Ёбт!!!!!

Иван остановился как вкопанный. Волосы на голове нервно шевельнулись, по телу волнами проходил усиливающийся холодок, а голова лихорадочно пыталась думать. Только вот мысли не собирались, обрывки всяких слов были, даже яркие, живые образы рисующие необходимость бежать, но сформулировать и воплотить до конца не удавалось.

На тропинке в двух шагах от Ивана лежала упитанная гадюка, свернувшись калачиком. Метра полтора длиной. С чёрным ромбическим рисунком вдоль всей спины. Она недовольно подняла голову, шипнула на Ивана и неожиданно поползла на него.

Пришлось улепётывать на предельной скорости. Со стороны могло показаться, что гадюка вроде особо не торопилась, но получалось у неё гораздо быстрей, чем у убегающего. Иван начал нервничать. Несясь во весь дух, уклоняясь от встречаемых берёз и елей, он уже проклинал своё пристрастие в рабочие дни, уезжать с работы для посещения осеннего леса, где он так плодотворно восстанавливал душевное равновесие, собирая белые грибочки. Резиновые сапоги, корзинка, лёгкая куртка и спортивные штаны, всегда с готовностью поджидали случая в багажнике его красивой машины...

Гадюка оказалась резвее, чем мог предположить Иван, да ещё и сообразительнее. Она почему-то знала точно, куда повернёт Иван, и постоянно оказывалась в выигрышном положении, заходя по пологой дуге. То и дело, настигая убегающего, она молниеносно подпрыгивала, умудряясь ещё вилять своим длинным телом в воздухе. Неудачливому грибнику приходилось не сладко.

Выбившись из сил и запыхавшись от непривычно-долгого бега, Иван понял - финальной схватки не избежать, как бы не хотелось, и драться придётся. Сошлись на небольшой поляне с невысокой травой, под соснами. Места было достаточно для отступательно-наступательных маневров. Первым атаковал Иван.

Гадюке сразу не повезло. Отчаявшийся Иван умудрился схватить её за горло.

Со стороны Иван видел себя Лаокооном, самоотверженно сражающимся с огромной змеюкой, только без сыновей. В одиночку. Змеюка, правда, была не очень большая, но необычайно сильная. От натуги, пару раз, Иван пёрнул. Змея закашлялась и тоже бзднула. По звериному, так и вонюче. Иван сморщился.

Но требовалось не морщиться, а биться. Причём насмерть.

Постепенно на запахи, вырабатываемые резвой змейкой, он перестал обращать внимание. Надо было следить за глазами гадюки, а они были злыми и безжалостными.

Свободолюбивая и непокорная гадюка брыкалась, извивалась, отчаянно пытаясь укусить Ивана за руку, и сдаваться не собиралась. Иван порядочно вспотел и испуганно наблюдал за соперницей. С той явно происходили определённые изменения.

Хвост упруго выпрямился и начал твердеть. Видимо гадюка применила какую-то неизвестную и хитрую технику концентрации, тело змеи наливалось и становилось похожим на стальной прут, Иван понял: "Сейчас рубанёт!".

Гадюка не подкачала. Рубанула. Ещё, как! Искры полетели из глаз, Иван свалился, не удержав удара. В башке гудело, искры сменились фиолетовыми пузырями и розовыми кругами, но кулак он не разжал. Гадюка ни капли не смутилась неудаче и принялась наливаться вновь, собираясь нанести следующий, решительный удар.

Иван закричал от страха и открыл глаза. Перед ним, лежащим на кровати, стояла  возмущённая жена со следами прихватов на шее и больно била его по голове своей противной и деревянной к тому же скалкой...

- Хватит, сегодня же выбросишь корзину и сапоги из багажника, и больше в лес ни ногой. Ты какой-то ненормальный возвращаешься со своих прогулок...

2005 год

Степан Ублюдков мудак, расслабившийся окончательно