Положение на земле к тому времени было такое, что людей уже расплодилось достаточно, все они без умолку болтали (правда, на разных языках), и рвались выполнять общественно полезную работу. Пора было начинать делать чего-то значительное и впечатлительное, а не то энтузиазм спустит пары, и тогда хрен чего построишь. Людям лениться давать нельзя.

Неожиданно обьявился заказчик. Инкогнито. Древние архитекторы скоренько набросали приблизительный чертёжик, инвесторы прикинули, во что оно обойдется, и в газетах появились красочные обьявления о приёме на работу всех желающих, кто хочет зарабатывать много и гордо осознавать себя прославляющим эпоху.

Потянулись работяги и инженеры (ещё без специального образования), с цветными узелочками за спиной. Собралось народу видимо-невидимо. Первым делом из них отобрали тех, что посмекалистей, и тех, что покрепче других были. Начальников для такой гигантской стройки требовалось в необозримом количестве. Тем более что они могли умирать естественной смертью или быть умерщвлены злобными рабочими, несшими на своих разноцветно-кожих плечах основную тяжесть воплощения задуманного.

Месяца два, споря до хрипоты, и пока ничего не строя - разбивались на бригады. Это было самым сложным и понятливое начальство не торопило. Не занятые делом, но уже отобранные и назначенные прорабы, запили от бездействия, перезнакомились со всеми женщинами, передрались (предварительно), со всеми мужчинами и к закладке фундамента все уже жили одной разно-языково-говорящей семьёй.

Фундамент копали долго. Несколько раз перекапывали заново и всё в новых местах. Заказчик был чем-то недоволен, беспрестанно дулся, придирался, вредничал, а ответственные за строительство не понимали, чего он желает видеть. Долго сказ сказывается, но ещё дольше дело делается. Лет через семь заложили фундамент, походили, вокруг любуясь, и поняли, что хорошо.

Теперь бы схватиться за кладку, но архитекторы отчётливо увидели, что проект несколько устарел и не соответствует духу времени. Решили быстренько внести изменения, что бы напоминала возводимая башня великолепную архитектуру великой Атлантиды. К тому времени разрешено было выезжать за границу и архитекторы кой-чего поднасмотрелись. С изменениями управились быстренько, и началось...

Бабки летели, словно в бездонную бочку. Одного цемента марки пятьсот (а строить решили надёжно, на века), потребовалось триста миллионов тон! И это только для первого этажа. Сколько их там по напридумывали архитекторы, никто пока считать не решался.

-Само образуется, и не из таких ситуаций выкручивались, - упрямо твердил заказчик.

Инвесторы инвестировали, рабочие работали, а несознательные и привыкшие бездельничать множественные прорабы отдавались утехам дружбы со скучающими женщинами-жёнами рабочих.

Надо сообщить, что, узнав о локализации мужчин на ограниченной территории, женщины со всего света попёрли к ним в гости. Хотелось новых знакомств и ещё более размножаться. Бог  (а он и был инкогнитым заказчиком), со своего мягкого облака, лёжа и наблюдая, посмеивался и подкручивал лихой кавалерийский ус. Всё в точности соответствовало его генеральному плану.

Первый этаж сдали к первому мая, уж и не помнит сейчас ни кто какого года. Решили организовать день международной солидарности трудящихся и нихрена не делать три дня. В праздники надо отдыхать! Подтвердили решение законодательно, наставили в календарях красных цифр, а, положено отгуляв, те, первые денёчки - взялись продолжать.

Бог был на седьмом небе от гордости.

-Бля надо же! Даже я до праздников не додумался! Ну, не зря плоть от плоти. Сыночки мои любимые и дочери. Смотри, как там они промеж себя всё обустроили и организовали. Толи ещё будет...

Приятно смущаясь высшей похвалой, люди подналегли и пару десятков этажей взмыли в небо в одночасье. Многих строителей уже тошнило от той высоты, на которую они забрались. Даже самые смелые и разухабистые фиксировались на монтажных поясах и строили, но уже с оглядкой на далёкую землю.

Наловчившись возводить, люди уверенно ляпали этажи в рекордно-короткие сроки. Отделочники не поспевали и ковырялись где-то между сто сорок первым и триста шестьдесят восьмым этажами. Доставлять продовольствие передовикам производства стало не легко, и постепенно этажи наполнились передвижными кухнями на колёсиках. Многие не уходили после смены домой, и ночевали тут же среди кирпичей, песка и мешков с цементом. И людей можно было понять. Лифты ещё не придумали, а шагать по ступенькам сначала вниз, а потом вверх несколько недель - не каждый может себе позволить.

Самые смекалистые и хитрые, привлечённые ароматами халявной хавки передвижных кухонь, занимали отштукатуренные и полу здатые этажи, под покровом ночи приводя туда свои семьи, перетаскивая скарб. Обустраивались, как могли.

Дел было по горло у всех. И у причастных и даже совершенно не причастных к строительству. Так заведено. Строят одни, а вселяются и проживают в построенном - другие.

Тем временем начальству стало искренне жаль скучающих жён рабочих, и они, как могли, утешали их поочерёдно. Многие строители не спускались на землю по нескольку лет подряд, и тем приятней им было видеть новых и незнакомых детей в своих семьях, приходя в долгожданный отпуск. Дети пугались бородатых дядек, и называть их папами отказывались категорически.

Постепенно верхний этаж скрылся в облаках...

-Суки, а если они достроятся до самых небес, и не дай чёрт увидят, как мы здесь живём, это ж скандалец может выйти, - размышлял Бог. - Я то чего хотел? Совсем другого. Сдружить их всех, обьеденить, а они гляди, чего удумали...

И выпив вечерком водочки для большей агрессивности, Бог переругал и перессорил всех и без того озлобленных работяг. После чего основательно и удовлетворённо ушёл в запой.

Строительство вяло затихло. Люди скандалили, дрались, совокуплялись. Раствор застывал в корытах, вёдрах, кирпич разворовывали и меняли на красное вино. Из незастеклённых окон стройки неслись пьяные вопли, призывы о помощи насилуемых женщин и мужчин. На балконах стихийные компании пытались громко петь. Много было рыгающих, придерживающихся за основательные ограждения, а некоторые просто от нечего делать пускали слюну, наслаждаясь её причудливо-кувыркающимся полётом, и уже задумывались о личных крыльях. На такой высоте хотелось походить на птиц.

На вытоптанной траве вокруг стройки были разбросаны цветастые подстилки, особо никому не принадлежавшие, и на них любой из недавних строителей, самовольно вселившихся и просто любопытствующих, мог полежать, мечтательно рассматривая пьяным взором уходящее в поднебесье творение рук человечьих, осознавая и свою сопричастность.

Мучимый многодневной пьянкой, Бог, в одно прекрасное утро ужаснулся неожиданному повороту событий и сделал землетрясение невиданной силы, уничтожившее с лица земли неоконченную стройку первого в мире памятника дружбы народов. Прошедшие после землетрясения дожди напоили вытоптанную, пересохшую землю, младая трава зазеленела, заколосилась и скрыла навсегда признаки строительства. На всякий случай разозлившийся Бог уничтожил и Атлантиду. Чтоб не вдохновляла впредь.

Обрывочные сведения о тех героических днях дошли до нас. Несколько художников пытались, рассчитывая на своё воображение, передать потомкам, как оно всё было, но никто из них так и не смог приблизиться даже отдалённо к истине...

2005 год

Степан Ублюдков свидетель тех героических лет