8 утра. Люди деловито снуют возле метро. Кто докуривает, кто впопыхах добивает полулитровую бутылку “тройки”, чтобы хоть как-то свести перед работой последствия бодуна после вчерашнего незапланированного похода в кабак с друзьями, кто-то, наоборот, возвращается после ночной смены домой. Рядом со входом метро, затерявшаяся среди всеобщего утреннего помешательства, стоит женщина, одетая в старенький китайский пуховик. Никто её не замечает, ибо стылое осеннее утро – не время для покупки газет. Женщина привыкла к всеобщему ажиотажу в этом месте в это время суток, поэтому стоит спокойно, не обращая внимание на творящееся вокруг. Она бы и рада выйти со своими газетами сюда в три часа дня, когда местная трудовая интеллигенция выходит в обеденный перерыв пропустить в рюмочной сто грамм коньяка под предлогом покупки ежедневной газеты. Таких ходоков к середине дня набирается обычно человек пятьдесят, так что утренние продажи трёх-четырех газет можно было бы и не считать делом особо прибыльным. Плюс к тому, через пару-тройку часов после прихода интеллигенции, домой начинают возвращаться молодые барышни и разного возраста мамаши, которые в это время скупают основное количество дамских журналов. Однако, составитель графиков работы продавщиц на точках не знает местных нюансов торговли и, поэтому, женщина вынуждена быть сейчас здесь, разложив на складном прилавке кипы разнообразной печатной продукции. Среди мельтешения жирных заголовков мимолётный взгляд сразу смог бы выделить один, весьма крупный и содержательный. Выловить из-за того, что содержание его, содержание достойное красоваться на средней страничке жёлтой прессы, располагалось на первой странице уважаемой информационной газеты. “Серийный маньяк пойман. Чудовище, терроризировавшее Ленобласть последние девять лет, засажено за решётку. Интервью со следователем, поймавшим Анатолия Иващенко”…

- Я тебе разве не говорила не тащить в дом эту мерзость?! – мать брезгливо держала за шкирку маленького щенка.
- Но, мама, он замерзал на улице! Мы со Славкой едва смогли отогреть его в варежках!.. – зареванный мальчик, ссутулившись, стоял рядом со входной дверью.
- Ой, бедненький щеночек! – с жестоким сарказмом произнесла мать, - Надо бы его накормить и вызвать доктора, да?…
- Правда?!! – слёзы высохли вмиг.
- Ага, а потом мы купим ему новый ошейник и будем с ним по вечерам гулять в парке, когда вырастет!.. – мать взяла озябшее маленькое тельце и понесла на кухню.
Ребенок торопливо переоделся, аккуратно вытер натекшую из-под зимней обуви лужу и радостно побежал на кухню.. У раскрытого окна стояла мать.
- Мама, а где Торик? – мальчишка растерянно оглядывал углы.
- Ой, ты ему и имя уже успел придумать..
- Да-да! Где он?! – мальчик заглянул под стол в надежде увидеть щенка там.
- Сынок, а Торика забрал аист.. - Да-да, тот самый аист, который принёс тебя мне и папе.. - мать закрыла окно и посмотрела сыну в глаза.
- НЕ ПРАВДА!.. – залившись истерическим плачем мальчик убежал в комнату, запер дверь и бросился на кровать – НЕ ПРАВДА!..
- Сынок открой! – мать простояла под дверью минут пять, а потом ушла к соседке, захватив с кухни пол-литровую бутылку “Охты”.
Через час, пошатываясь, она вернулась в квартиру. Дверь в комнату сына была открыта. Ребенок учил уроки. Ни слезинки не покоилось на его щеках.
- Вот, какой ты у меня молодец! – мать протянула руку и взяла со стола дневник, - давай-ка посмотрим, как ты у нас учишься.
На страницах дневника пятёрки соседствовали с четверками. Мать рассмеялась и повторила:
- Молодец!
С улыбкой она потрепала сына по голове, машинально положила дневник на полку с книгами и вышла из комнаты.

Как часто мы, не замечая, совершаем поступки, которые для нас ровным счётом ничего не значат. Кто знает, возможно, они и являются тем самым стержнем, определяющим течение всех последующих событий жизни нашей и жизни окружающего мира. То, что мы воспринимаем как нечто обыденное и незначащее, порой подсознательно воспринимается окружающими нас людьми, как толчок к совершению ими таких же незначительных для них действий. Цепочки этих событий вьются и ширятся день ото дня, обвивая общий направленный поток движения умов и сердец. Они незаметно толкают того или иного человека на пути, о которых он даже и помыслить не мог. Психика человека не ломается вдруг и сразу, как дерево подрубленное умелой рукой дровосека. Нет. Она, скорее, напоминает плотину, удерживающую мириады тех самых мелких действий и поступков окружающего мира, как если бы они были крошечными молекулами воды. Порой, что-то воспринимается нами особо чутко и это может грозить прорывом "плотины", но если большинство людей вокруг нас делают всё правильно и спокойно, не выливая дополнительный негатив, то волна, грозящая прорывом, гасится и рассасывается. Не может быть одного голого грозного удара, махом ломающего все преграды сознания. Не может быть одного события, ломающего всё и вся. Страшнее не одиночные потрясения, а методичное, неумышленное подтачивание окружающими индивидуального защитного барьера.

Все учебники и тетради были собраны в портфель, но забытый дневник так и остался лежать на полке.
Надпись на его обложке , старательно выведенная неровным детским почерком, гласила: “Иващенко Толя. 2 класс. 334 школа.”
Мальчик лёг спать. Во сне ему привиделся щенок, с которым они со Славкой весело носились по летнему парку наперегонки. Сон был настолько красивый и добрый, что мальчик даже улыбался во сне.