Комната заполнилась гниющим потно-терпким воздухом. Кровь смешалась с говном, мочей, соплями, спермой, блевотиной и гноем. Все людишки подохли как гады. Некоторые самцы даже не успели повынимать хуи из пезд своих блядей.

На стене комнаты висел огрмный черно-красный плакат с изображением серпа и молота. Он был забрызган кровью и блевотиной. Стены были оббитыми, ободраными и  и тоже заляпаными различными выделениями.

На столе посреди комнаты стоял обрыганый стол. На нем лежали и выплескивали жидкость бутылки водки, пива, коньяка, мартини, текилы, абсента, самбуки, виски, джина, шампанского, бейлиса и одеколона. Вся эта жидкость стекала на пол и там смешивалась с кровью, говном и блевотиной.

Над столом, зацепленный за шею веревкой, висела человеческая туша. С его языка на стол капала вязкая слюня.

В углы комнаты стоял унитаз. Внутри толчка распологалось распухшее человеческое ебло, цеплящщее ресницами большие куски говна...

- НЕТ! НЕТ! Не то! Засрут! Стопудово опять засрут! Ведь найдут к чему приебаться. Скажут что я урод моральный и извращенец. Скажут что сильно часто употребляю слова гавно и блевотина и что перечислил все алкогольные напитки, которые нашел в интернете и которые сам никогда не пробовал. Скажут что сильно жестоко и бессмысленно и скажут что я тупой еблан... Опять... Опять обосрут! Зачем? Зачем я это делаю? Нет! Нельзя здаваться! Надо быть сильным! Надо начать заново...

Комната заполнилась противными запахами человеческих трупов. Немного выделялись запахи фикалий и непереваренной пищи. Все кто был в комнате умерли. Некоторые мужчины даже не успели при этом прервать половой акт, оставив свои фаллосы внедренными в вагины своих дев...

- Блять! Нет! Сильно научно как-то! Пиздец. Засрут... Скажут иди ф пизду чмо галимае. Скажут что я а\м. Нада падонским языком писать, тогда за своего примут! И дохуя ашипак телать!

Комнатта писдец как ваняла дохлыми чилаффеками и пыла невъебацца саляпаны всяикми кнойными дерьмами типа блеватены жыдкава гавна, малофьи мачи и гноя с саплями...

Опять, опять не то... Скажут, ничитал, фтыкать нивазможна, пидарас афтыр... Как же так чтоб не засрали? Надо без гадосных деталей. Или наоборот? Немного ошибок. Или многа? Блять! О! Я знаю! Падонки пра еблю любят! Ща попробую!

Комната заполнилась отвратительными запахами разлагающихся тел, крови, гноя, соплей, поноса, мочи и спермы! Но это никак не могло помешатьть Сереже смачно давать на рот Маше! Она была очень возбуждена обстановкой – множеством разбросаных трупов мужчин, половые члены которых все еще были в влагалищах женщин, общарпаными стенами, висящим нас столом, усеянным многочисленными алкогольными напитками типа водки и пива, мужчиной, изо рта которого капала слюня... Она то нежно легонько обсасывала губками Сережину залупу, то упорно, энергично делела наступательные движения вталкивая себе в самое горло весь хуй и помогая себе рукой! Потом Маша перестала сосать и расставила свои длинные красивые ноги, упирая их в стены с плакатами Ленина, серпами и молотами. Сережа начал нежно облизывать мокренькую пизду Маши. У Маши была очень красивая пизда – полностью бритая и розовенькая – как у восьмикласницы. Маша Очень часто и много кончала, что очень нравилось Сереже. Потом Сережа стал засовывать в пизду Маше свой хуй, и зделав это несколько десятков или сотен раз они в порыве дикой страсти одновременно кончили....

Нет, все равно не то что-то... Нет, все таки обосрут... Точно обосрут... Сволочи... Падонки, Мать их...