Сегодня в магазине особенно людно: старики получили долгожданные пенсии. Валентина Петровна терпеливо ожидала своей очереди. С десяток пачек макарон и кетчуп – это то, что она планировала купить. Последние лет пять её семья жила на таком рационе.

А как же хорошо все было раньше! Мясо – каждый день, наваристые борщи, вкусные пироги, по праздникам несколько тазиков с различными салатами. Еженедельно они с мужем готовили на даче шашлыки из свинины, вымоченной в белом вине. А курочка! Запеченная курочка с обжаренной картошечкой, обильно политой сметаной и щедро присыпанной зеленью. Валентина сглотнула слюну.

Глаза непроизвольно увлажнились: муж Василий давно пребывал в постоянном состоянии запоя. Водка помогала ему забыть своё сокращение с завода и тяжелую болезнь сына. Но водка стоило недешево, и Василий принялся выносить из дома вещи. Окончательно терпение Валентины лопнуло позавчера. Василий за бутылку самопальной водки отдал костюм, купленный в прошлом году сыну на выпускной. Валентина тогда от злости и бессилия чуть не убила мерно посапывающего мужа, от которого по всей квартире разило алкогольными парами.

Кроме того, уже который месяц её сын лежал в больнице, а врачи на вопрос о сроке выздоровления лишь разводили руки и опускали глаза. Лечение тоже требовало денег.

Купив продукты, Валентина пошла домой. Мужа как обычно в это время дома не было. Она оставила продукты, пересчитала снятые с депозита деньги, вытащила из фотоальбома семейные фотографии и вышла из дома.

По совету подружки, она направилась к известной знахарке Ирине, которая по фотографии лечила людей.

Мерзкий ветер ноября упрямо пробирался сквозь старую ткань её плаща, пробирая до костей. На остановке торжествовал час пик – люди возвращались с работы. В маршрутке веселый масломер шутками подбадривал народ, забивая тесный салон микроавтобуса под завязку. Естественно, сидячих мест хватило не всем. Водитель видимо думал, что везет не людей, а баранов, а потому лихо разгонялся, соревновался в скорости с конкурентами и резко тормозил на остановках.

Силой инерции Валентину мотало из стороны в сторону, но она, судорожно хватая плечо соседа, чтобы не упасть, другой рукой продолжала бережно прижимать к груди захудалую сумочку с деньгами. Она всегда очень боялась карманников.

Выйдя на своей остановке, она огляделась, пытаясь сориентироваться, и направилась к дому знахарки.

Впереди у колхозного рынка замаячила шумная толпа. Врожденное любопытство заставило её подойти ближе.

***

-    Налетай народ, кому повезет! – зазывал Нургали. – Шарик-малик кручу-верчу, обмануть хочу!

Его руки быстро переставляли стаканы на столе. Зоркий? Тогда отгадай, под каким из стаканов шарик. Угадаешь – выиграешь, а нет – не обессудь. Гадай – не гадай, а шарик всегда находился в одном месте – у Нургали под рукавом.

Работа была не пыльной, вовремя плати мзду крышующим ментам с братвой и работай спокойно. А лохов, готовых расстаться со своими деньгами, хватало всегда.

За годы работы Нургали неплохо научился разбираться в людях. Вот топчется подвыпивший мужик, явно работяга. Видать сделал шабашку и решил попытать удачу. Таких любителей легких денег лохотронщик обувал, не задумываясь, с деньгами они расставались легко, а что-то предъявить даже не пытались. Горько сплюнув, уходили восвояси. Правда, некоторые иногда качали права, требуя возврата денег, но, пообщавшись с ребятами из прикрытия, быстро успокаивались.

А вот женщина, вполне приличного вида, в затрепанном, но чистом плаще, сшитом в советское время, нервно теребит такую же старенькую, как и вся её одежда, сумочку. Давай, давай, мамаша, сейчас я и с тебя деньжат вытяну. Честно говоря, Нургали не очень жаловал таких игроков – денег немного, а скандал и слёзы неизбежны. Но, копейка рубль бережет!

Прошло уже несколько игр, а женщина всё так же стояла, теребила сумочку и нервно закусывала губы. Нургали открыто ей улыбнулся:

-    Мамаша, не теряй время, если уверена в себе – играй и выигрывай! И да поможет тебе Аллах!

«Мамаша», перекрестившись, вытащила пару купюр тысячного достоинства и отчаянно положила их на игральный столик.

-    Ого! Ставка, достойная уважения! – воскликнул Нургали. – Господа-товарищи, берите пример!

Нургали молниеносно сгреб деньги и привычными, отточенными движениями начал игру. Стаканы замелькали в глазах Валентины, и она на долю секунды пожалела о том, что ввязалась в это…

***

Юра шумно и смачно отрыгнул. Потом он, не жалея халявного соуса, облил им непритязательного вида манты и закинул один в рот. Молодые зубы с одинаковым успехом пережевывали и тесто, и хрящи.

-    Ну, шо, старшой, шо делать будем? – поинтересовался он у сержанта Кужаниязова.

Сержант тщательно разжевал кусок, запил разливным пивом и, подумав, ответил:

-    Все мы сегодня утром получили эти письма. Насчет программы этой я что-то когда-то слышал, но думал это страшилка такая. Жаль, но я ошибался.
В списке двадцать человек, за вычетом нас - семнадцать. Двое из них уже отправились к праотцам. Это вчерашний очкастый парняга и некий Артём Шиноков.
-    Судя по вычеркнутой фамилии Шинокова, его и замочил вчерашний очкарик, - заметил Игнатюк.
-    Точно. Этим и объясняется его нервозность. Что ж, нам меньше работы.
    
Бабарыкин с Игнатюком заржали. Первый пронзительно хихикал, второй хохотал зычным голосом. Кужаниязов неприязненно оглядел подчиненных.

-    Отставить смех! – резко скомандовал он. – Радуйтесь, что этот очкарик уже сделал за нас часть работы. Более того, в его списке не просто имена и фамилии, но и все телефоны и адреса приговоренных. Включая, между прочим, и нас с вами. Я пробовал пробить по нашей базе, кто есть кто…
-    И что? – нетерпеливо перебил его Федя, перестав жевать.

Сержант глотнул пива, утерся и продолжил:

-    Аманбай Ермагамбетов, кстати, крутой, из новых. К нему не подступиться. Охрана, телохранители. Да и в городе он не часто. А вот троих я лично знаю. Нургали Нургалиев – наперсточник, на рынке постоянно ошивается. Юра Гасленко – барыга тот еще, наркотой промышляет, в основном по общагам сливает, среди студентов. Миша Мезецкий – на рынках по карманам шарит. Всех неоднократно приводили.
-    Я, так понимаю, шо с этими проблем не будет, - заметил Юра. – Кроме Ермагамбетова, конечно.
-    Шаришь, салага, - ухмыльнулся сержант. – Доедайте, и двинули! Начнем с наперсточника…

Несмотря на вечернее время, у рынка было многолюдно. Оставив патрульную машину кварталом ниже, полицейские, ежась от холода, отправились на поиск Нургали. Скопление народа и недовольный галдеж у входа на рынок подсказали полицейским, что они у цели.

Какая-то баба орала не своим голосом, кляня всё, на чём стоит свет и требуя вернуть ей деньги. Её руки цепко ухватили куртку наперсточника. Кужаниязов быстро сориентировался и уверенно направился к Нургали. Толпа перед ним расступилась. Не отставали от сержанта и Юра с Федей.

-    А вот и милиция, - облегченно сказала женщина. – Сейчас с тобой разберутся, подонок!

Нургали усмехнулся. Сержант был старым знакомым.

-    Разберемся, разберемся, - успокаивающе сказал бабе Ермен и обратился к Нургали. – Сержант Кужаниязов, полиция города Актобе. Ваши документы!

Федя с Юрой встали за спиной наперсточника.

-    Какие документы, Ермен?! Ты же меня знаешь! – удивился Нургали.

Ермен кивнул, и его помощники скрутили Нургали, не позволив ему произнести больше ни слова.

-    Разберемся в отделении, – сухо процедил Ермен и проследовал к машине.
-    А как же мои деньги, товарищ милиционер? – спросила Валентина.
-    Мы найдем Вас, гражданочка, - на ходу бросил сержант, отодвигая её с дороги.

Нургали ещё повозмущался и успокоился. «Не в первый раз в ментовку», - подумал он и расслабился. – «Разведём!».

***

-    Да ладно, мужики, кончайте цирк. Сколько надо на опохмелку? – шутливо спросил Нургали в машине.
-    Умолкни, шваль, – вежливо попросил Федя, сопроводив сказанное чувствительным ударом под рёбра.
-    Да вы что? – возмутился Нургали. – Проблем…

Договорить ему не дали. Удар по затылку отключил наперсточника…

Придя в сознание, Нургали увидел звезды. Много ярких звезд на темном полотне неба. Голова раскалывалась, а затылок что-то холодило. Нургали не мог пошевелиться. Тело затекло. Подергавшись, Нургали убедился в том, что он связан и лежит на рельсах. По телу пробежала дрожь.

-    Очнулся, мудило, – заметил Федя, швыряя окурок в темноту.
-    Небось штаны уже обмочил, – заржал Игнатюк. – А нехуй грабить честных работяг!
-    Че, за шутки, мужики? – чуть не плача, спросил Нургали. – Ермен, давай спокойно поговорим. Денег надо? Забирайте все! Там больше пятидесяти штук!
-    Да мы и так все забрали, Нургали, хотя за разрешение – спасибо, - ответил Ермен. - Хоть в этом буду чист перед Аллахом.

Нургали извивался, пытаясь освободиться. Он всё еще не сомневался, что менты просто хотят его напугать. Но что им нужно?

-    Что вам нужно? – заорал он. – Что?
-    Нам нужно, чтобы ты умер, - сухо сказал сержант. – Иначе – убьют нас.
-    Кто заказал меня вам? Кто? Чингиз? Шамиль? С Шамилем мы все давно развели, а Чингиз сам виноват!..

Нургали еще долго бился в истерике, но с ним уже никто не разговаривал. Полицейским не терпелось поскорее все закончить.

По вибрации рельсов под затылком Нургали первым ощутил приближение поезда. Затем это поняли и остальные. На горизонте замаячил фонарь приближающегося поезда, что оживило ментов. Они встали, отряхнулись и отошли в скрывающую от чужих глаз тень лесополосы.

Нургали заплакал. Одновременно он стал извиваться как червяк, дико вереща и осыпая своих палачей угрозами. Свой финальный крик Нургали уже не услышал. Зловещий перестук рельсов в его голове резко оборвался.

Подпрыгивая, голова наперсточника подкатилась к ногам Ермена, испачкав брызгами крови ботинки сержанта. Лицо Нургали изуродовала гримаса смерти, а в остекленевших глазах застыл ужас.

-    Минус один, - прошептал Игнатюк.

Феде изменило хладнокровие.

-    Валим отсюда, Ермен, - взмолился он.
-    Валим.

Трасса пустовала. В машине царило безмолвие. Полицейские одновременно задумались о том, что будет, когда в живых останутся только они.

-    Поехали, может пожрем, что ли? – разряжая гнетущую обстановку, предложил Федя и вопросительно посмотрел на сержанта. – Шашлычка бы сейчас!

Кужаниязова при мысли о шашлыке чуть не вырвало. Но ребят следовало подбодрить, а горячий пахучий шашлык с пивом должны снять с них напряжение.

-    Поехали к Давиду, - скомандовал он Юре. – Развеемся.

Шашлычная «У Давида» считалась лучшей в городе.