Светлое утро, бежит Анечка на работу. Разглядывает прохожих, думки думает несмелые, нетрудные, негрустные. Шагает коротенькими шажочками по туманным лужицам, по асфальту заколдобившемуся от времени, по траве от зимы не оправившейся. Летит девочка, спешит, опаздывает. Как могла не заметить, что дядьки-охранники за ради смеха подшутили над пешеходами. Ведь только присмотреться, и увидишь стальной тросик, натянутый поперек движения людского. Шарахались наблюдательные, матерились откровенные, а Анечка √ дитя света проникновенного, прошла и не заметила. И только густые капельки побежали за ней радостно. Предвесеннее солнышко ласкало их чрезмерно. Так, что не могли они долго за Анечкой следовать, разбегались во все стороны, просачивались в землю разогретую, прорастали цветками дивными. Внутри свечение золотистое, а по краям каемочки бархатные. Боялись люди те цветы рвать, потому что пели они голосом девичьим. Радостно пели, о том, что хорошее в жизни плохое заслоняет и жить надо без оглядки на боль и страдания.
Анечка и не заметила, как жизнь на две половинки разделилась. Только, когда рассказали ей о цветах голосистых, удивилась. Только, когда спросили подруги, откуда полоска красная на коже образовалась, задумалась. Но, конечно, вспомнить не могла уже смерть веревочную, блестящую, а значит, и силы над ней ╚костлявая╩ не имела. Улыбнулась Анечка и стала на работу собираться