Владимир взглянул на ближайшего соседа, приветливо и по-деловому улыбнулся:
- Повестка сегодняшнего заседания, как вы все уже знаете, это самый горячий вопрос. Борьба с коррупцией в наших рядах. Весьма важный вопрос, актуальный. И…, – Владимир вдруг игриво хихикнул. Всколыхнувшаяся волна недоуменных чиновничьих взглядов тут же натолкнулась на невозмутимый нос-волнорез Владимира и плавно растворилась в зашелестевших бумажках, поигрывая солнечными бликами тонких оправ. Начиналось пленарное заседание.
Владимир сел в кресло, какое-то время молчал. В зале был слышен только скрип карандаша, которым секретарь делал пометки о присутствующих. Все с готовностью и воодушевлением ждали своей очереди с докладом. Вдруг Владимир покраснел, на висках напряглись вены, раздался оглушительный крик:
- А-а-а! Бля-а-а-а!!! Жулье-е-о-о-о!!!
Сосед Владимира с немигающим взглядом хлопнулся головой на стол. Обморок. А может инсульт. Или инфаркт. Тишина.
Как ни в чем не бывало, Владимир стал прогуливаться вдоль стола совещаний. Головы чиновников вжимались в плечи на каждый его шаг. Облокотившись сзади на стул с обомлевшим седоком, Владимир с хитрым прищуром повернулся к секретарю, хотел что-то пояснить, как вдруг снова заорал:
- Бля-а-а-а!!! Ну ж-жулье-е-о-о-о!!!
Под стулом на ковре стало темнеть едко пахнущее пятно. Осудительно покачав головой, Владимир брезгливо отвернулся, прошел к своему креслу.
На чей-то доклад гулко шлепнулась капля пота. Резко обернувшись на стук, Владимир показал на нарушителя тишины указательным пальцем и заливисто расхохотался. Человек в зале тихо заплакал.
Владимир сел в кресло. Молчание. Молчание. Молчание… Вдруг лысоватый толстяк с воплем «Да лучше уж так, чем…» в один прыжок вышиб оконную раму и выпал с ней из окна. Через пару секунд гробовой тишины раздался гулкий шлепок и звон стекла.
Тихий плач в зале перешел на всхлипы. Владимир укоризненно вздохнул:
- Я продолжаю. Каждый из вас знает, как глубоко проникла коррупция в наши ряды. Очень глубоко. Невыносимо глубоко. Тхи-хи-хи-хи,– Владимир забился в тихой истерике, согнувшись пополам и давясь от смеха.
Всхлипы в зале превратились в рыдания. Зашли люди в форме, и под дрожащие руки вывели за дверь всеми уважаемого рыдающего человека.
Обреченно переглядываясь, люди продолжали молча сидеть и ждать своего часа. Похоже, что последнего.
Владимир внимательно изучил список докладчиков, ткнул в первую фамилию и сурово объявил:
- Слово предоставляется …, - тут Владимир снова покраснел и неестественно изгибаясь заорал:  - Ж-ж-ульё-о-о!!! С-с-с-у-у-ки!!! Бля-а-а-а!!!
Все с осуждением посмотрели на предполагаемого докладчика. Жульё, сука, бля. Тот съежился и прошептал: «Да уж, сука, бля…».
Владимир резко схватил трубку массивного телефона, с остервенением крутанул и заорал:
- Наденька, ссс-у-у-ка-а-а!!! Еще раз купишь мне трусы на Лефортовском рынке - убью!!! Натирают што песдец!!! – и разбил трубку об стол. Смахнув пот, примирительно огляделся и пробурчал:
- Извините, товарищи, сорвался. Заседание переносится назавтра.
У Феликса Эдмундовича Дзержинского тогда случился первый инфаркт…