Степан Кармыгович Перемычкин лежит на теплом песочке и его кожу нежно ласкает солнышко. Недалеко от него загорает девушка. Перемычкин мечтает о романе с ней. И все-таки что-то раздражает Перемычкина, он чувствует, как ветерок несет к нему неприятный запах. Степан Кармыгович подымает голову и видит в пяти-десяти шагах от него фотографа, пони, навоз и стайку мух.

Он нехотя подымается и переходит на другое место. Отсюда девушку уже плохо видно. Перемычкин закрывает глаза и пытается вернуться к мечте. Как вдруг Степан Кармыгович вздрогнул от холодной капли в лицо. Потом он вздрогнул еще от одной капли, затем еще от одной.

Он просыпается, открывает широко глаза  и видит нависшего над ним старика с гнилыми зубами, который, кривясь безумной, щетинистой и щербатой ухмылкой, выдавливает из мокрой портянки Степану Кармаговичу вонючий мутный сок прямо на лоб. Перемычкин не понимает, как старик пробрался в его квартиру ночью. От неожиданности он вздрогнул и проснулся.

Он проснулся в троллейбусе, где контролерша толкала его в плечо и просила на чем свет стоит покинуть транспорт. «Ты ж напердел на весь салон, скотина! – кричит ему в ухо контролерша, - Ты ж половину кассы мне разогнал, мразь!» Степан Кармагович выматюкался и поскорее побежал домой, потому как от пережитого во сне страха его невообразимо пучило.

Добежав до унитаза, Перемычкин облегченно испустил мучившие его газы и принялся за главное – опорожнение кишечника. Дочитывая правую газетную колонку, Степан Кармагович заметил, что опорожнение тянется там что-то уж очень долго. Когда он заглянул, чего же он там наделал, то в ужасе обнаружил, что огромный солитер одной частью своего червивого тела, покидая Перемычкина, нырнул в унитазную глубь, а другой частью присосался к Степану Кармаговичу и тянет его в клозетную дыру. Вот-вот окажется Перемчкин в темных и тесных коридорах санузлов. Он закричал от страха и проснулся.

Он проснулся и увидел мир совсем иным, он увидел его с высоты птичьего полета, мир был соткан из множества ярких лоскутов. «Я умер?» - подумал Перемычкин. Но тут же отбросил эту нелепую мысль. «Если бы я умер, то крылья не шелестели бы у меня за спиной. Но я не птица. У меня шесть лапок. Кокон сансары разорван. Я – бабочка нирваны!»

Степан Кармагович чувствовал, что его влечет манящий аромат цветочного нектара, он летел на него, как мотылек на свет свечки в ночи. И вдруг он приземлился на кучу навоза и стал его трапезничать, повинуясь слепому инстинкту. «Так я – муха», - разочарованно догадался Перемычкин.  

Вдруг что-то тяжелое, мягкое и теплое упало сверху на Перемычкина и придавило его. Недолго барахталось маленькое существо с шестью лапками, наконец, оно затихло и проснулось.

Оно проснулось и удивилось тому, что у него всего четыре лапки, что лежит оно на сухом песке под солнцем и обеспокоено похотливыми мыслями по поводу тела рядом загорающей девушки.