Сергей Палыч сидел за своим писменным столом, просматривал тетрадки своих подопечных, учеников 6 "Б" класса тридцатой школы. Сегодня они писали сочинение и он ставил детям оценки…

"… а когда папа сказал что он найдет со мной на рыбалку я очень агорчилась, протому что снова придется идти за коровой…"
- Именя снова будет ибать бык, который сьибался из сарая тети Нади, и не хочет варвращаца домой, ёбаное тупарылое животное, - продолжил детскую мысль Петр Палыч.

Петя писал: "Наступило утро и я…"
- Бга-га-га! - заржал Петр Палыч. И продолжил стихотворно:

Как-то вышел я поссать,
Сунул руку - хуя нет!
Что же буду я чесать???
КАК мне сделают минет???

Валя писала: "… а однажды папа пришел с работы пианый и веселый, тока маме это пачиму-то не нравилось, она схватила сковородку…" Рука Петра Палыча потянулась к ширинке и нащупала затвердевающий уже хуй.

Но тут, дико вращая красными глазами в комнату вломилась жена Петра Палыча и с разбегу стала его пиздить скалкой по голове, приговаривая при этом: "Не сметь дрочить на децкое творчество! В карзину нахуй децкое творчество!" Когда Петр палыч пришел в сознание, то увидел странную картину: две трети тетрадок лежали скомканными в корзине, а в остальных под детскими сочинениями была накорябана странная аббревиатура: "КГ/АМ", под столом сидела, скосив глаза, хихикающая жена, дергала правой ногой и ожесточенно грызла ручку.

- Нихуясе… - сказал Петр Палыч. - Жена, чезахуйня? Ты зачем? Ептваюмать. Больно же пиздец как.

А жена все продолжала сидеть под столом и бормотать нечто нечленораздельное:
- Беспесды… длиннее беспесды… уши у кота… креатиф гамно… тема ёбли не раскрыта… абзацы… абзацы… абзацы… афтар мудаг… всем срать в пидарской гостевой! Беспесды…

Петр Палыч выволок жену из комнаты и заколотил гвоздями дверь, чтобы спокойно поспать этой ночью и закончить проверку детских сочинений…

Ваня писал: "Уважаемы Петр Палыч! Не ставьте больше пожалуста под сочинением "КГ/АМ", ато мама меня сильно ругает и даже бьет за то что вы пишете такое под моими сочинениями, и еще она ругает меня пастанянна за помятые титради, гаварит что я ахламон и неряха, но ведь я тетрадки не мну…".

Петр Палыч часто-часто заморгал, зачемто улыбнулся, зарычал и выcунув язык, накарябал: "Не свок дочетать, КГ/АМ, наверно потомушто хуйня, Тема ёбли мамы и Вани не раскрыта нихуя". И Петр Палыч уснул.