Это письмо было найдено мною на книжном шкафу в пыльной библиотеке горисполкома.

Здравствуйте, товарищ Торцев!
Я пишу Вам из своего угла нашей коммунальной квартиры, адрес я приведу ниже. А пишу Вам по поводу соседей. Со мной проживают в одной жилплощади согласно распоряжению семья из 4-х человек Кошкиных. Это их отец, мать, сын и бабка. Поскольку сам я непьющий, отец их меня постоянно принуждает выпить, хотя в целом гражданин он нормальный. Но понять не может - почему я не пью. Спрашивал, уж не еврей ли. А я сам-то не еврей. Не то, чтобы я их не уважал, но все равно неприятно.
Мать их женщина опрятная и ходит в бигуди. Служит машинисткой в типографии.
Сын уже хотя и взрослый, в особых странностях не замечается и не пьет.
Но вот о чем я хотел написать Вам, так это про их бабку Кошкину. Шутить не буду, не приучен, а так скажу: что она ночами мне в мозги проникает. Это я Вам не знаю как описать, но ощущение скверное.
Что будто лежу я в углу своем. А ночь темная, фонари побила шантрапа, луна как будто крутанулась в небе и смотрит обратной стороной. Только иногда по гардине, на которой тюль висит, пробегают быстрые электрические огоньки от проезжающих автомобилей.
И ни шороха вокруг. Но потом слышно - дождь на улице. Шепчет что-то, как будто разговаривает. И вдруг я начинаю слышать, товарищ Торцев, о чем он разговаривает. Дождь-то. И все слова-то темные, неживые как будто. Как будто вот в груди, над животом, змея или крыса поселилась и шипит, и попискивает.
До того наполняется душа этими шорохами, что как будто лопается, как провода на ветру - с щелчком, с искоркой. И я глаза открываю - вижу, что уже не лежу на своей кровати, а будто бы вишу в воздухе бесплотно. Смотрю на кровать, - а там вместо меня - бабка Кошкина.
Гладит свои ручонки сухие и плачет черными слезами. И такой тут страх на меня нападает. Куда же мне деваться-то? Где тело мое?
А бабка Кошкина рот разевает с зубами и пальцем показывает: иди, мол, сюда, милок, ко мне во внутрь.
Просыпаюсь тут. Весь в поту холодном, руки-ноги щупаю, глажу. Страшно мне, аж выть хочется. И вою иногда, только в подушку, чтоб она не слышала.
И вот вчера ночью опять то же самое. Только без дождя, вместо него ветер был сильный, выл как труба. И вот опять - я смотрю, бабка меня в рот заманивает. А во рту-то у нее - я гляжу - кладбище целое: покойнички в гробиках. Кто страшный, а кто и поопрятнее. Ходят даже и вроде разговаривают. И один из них ручкой машет приветливо: вроде радуется.
Еле проснулся. Так вот, я боюсь, что завтра - не проснусь.
Пожалуйста, товарищ Торцев, срочно предпримите какие-либо действия по адресу квартиры.
Адрес:…

Но по указанному адресу сегодня, спустя 30 лет после этой истории, никакие Кошкины не проживают, а находится винный магазин.

Терентий.