В Питере на проспекте Обуховской Обороны есть дом. Небольшой двухэтажный дом предназначенный под снос ещё 10 лет назад, но до сих пор он так и стоит. Жёлтая штукатурка со стен уже облупилась, обнажив мясо кирпичей, но окна всё ещё глядят мутными старушечьими стёклами на происходящее вокруг существование. Покоробившаяся чудом сохранившаяся дверь в единственную парадную свисает серо-бурым языком, как у радостно-глупой дворняги, увидевшей полузнакомого человека. Почему-то дом обходят стороной и местные бомжи и местная шпана и даже случайные гуляки не заходят поссать в его гостеприимно распахнутую дверь. Если ровно в 07:25 встать чуть левее двери, то можно отчётливо услышать сварливый голос молодой ещё, но уже уставшей жить женщины и пьяно оправдывающийся голос и не начинавшего жить мужчины. Если слушать больше 10 секунд, то можно различить отдельные фразы, а если больше 20, то голоса будут сверлить голову до конца жизни...

В Воронеже на стене Памятника Славы не хватает одной из мемориальных плит. Если встать в двух метрах спиной к ней и лицом к реке, закурить и сказать несколько фраз по-немецки, то отчётливо можно услышать свист пуль над головой. Потом этот свист будет преследовать ещё очень долго, заставляя двигаться по улице короткими перебежками, рефлекторно кидаться на землю, услышав резкий свист, и пытаться услышать позывные в бормотании радиоточки.

В Ростове-на-Дону пройдя от гостинцы Интурист 850 метров налево по проспекту можно наткнутся на странного слепого нищего, который брызжа слюной предлагает прохожим мелочь советских времён. Если взять одну монетку и положить в карман, то...ничего не случится. Вообще ничего. Так и будет всю жизнь ничего не случатся.

В Москве есть точка на Воробьёвых горах, где слышен рёв танков Гудериана, а во Владивостоке в гостинице Чайка в номере 232 по телевизору транслируют канал, который больше нигде не увидеть, там показывают голого Березовского, ебущего в жопу Хакамаду, а в Дюссельдорфе есть кабачок, в который не попасть, хотя в окнах горит свет и слышны пьяные голоса, а в Нижнем Новгороде в Кремле в одной из башен нестрепимо пахнет серой, а в Казани на острове напротив Кремля, где стоит памятник Ивану Грозному, осаждавшему это самый Кремль ночью слышен визг убиваемых собак, а...

...я опять сижу с ними в кабаке и опять я с ними чокаюсь рюмкой (какая?). Я довольно скалюсь и что-то пижу. Мне в ответ улыбаются: "...не ну ты вооще...да блин пиздец...заебись додумался, голова, хули..." и много ещё пьяных комплиментов моему уму и сообразительности и "спасибо-пожайлуста", "всё-такое" и "ну бля". А потом я отхожу поссать, и придя назад, вижу, что у одного на голове чёрный чулок, у другого нет левого уха, а третий не человек, а лужа растёкшаяся по обивке стула...