Петр Васильевич работал на железной дороге. Точнее на железнодорожной станции. А еще точнее на Белорусском вокзале. Работал очень давно, аккуратно и справно. Каждое утро ровно в девять часов он выходил из маленького деревянного домика, расположенного неподалеку от платформ вокзала, и отправлялся в дорогу. В руках он обычно держал сундучок с инструментами и длинный обходческий молоточек. Он шел вдоль путей и думал о том, как это всё-таки хорошо, работать на железной дороге, смотреть на уходящие в горизонт рельсы, и приносить пользу людям, едущим по своим делам на быстрых поездах. Когда наступал полдень, а Пётр Васильевич безошибочно определял этот момент по большим кондукторским часам, которые исправно заводил каждый вечер на протяжении многих лет, наступало время отдыха. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии подъезжающего поезда, Петр Васильевич тяжело опускался на рельсы, доставал пачку сигарет "Прима" и закуривал. Докурив сигарету, он вставал, и отправлялся в обратный путь.

********

Алексей работал в инвестиционном банке. Работал не так чтобы очень давно но аккуратно и справно. Относились к нему без особой любви, но с той долей уважения на которую только может рассчитывать молодой сотрудник, поступивший на работу в солидное финансовое учреждение, будучи в относительно молодом возрасте. Каждое утро, Алексей гладил постиранную накануне вечером рубашку, повязывал галстук, проверял остроту стрелочек на брюках, затем одевал - сообразно погоде - верхнюю одежду и отправлялся в путь. Он ехал в метро и думал, как же хорошо работать в солидном, уважаемом учреждении, носить чистенькую сорочку и щегольской галстук, и приносить пользу тем многочисленным людям, через чьи руки проходят деньги, которые он считает и пересчитывает каждый день. Придя на рабочее место, он включал компьютер, брал в руки авторучку и принимался заносить бесконечные колонки цифр с экрана в аккуратные линованные строчки лежащих перед ним ведомостей, а затем - во второй половине дня - аккуратные строчки цифр с ведомостей и бланков в стройные окошки таблиц на экране.
Когда на больших электронных часах - прямо напротив рабочего стола Алексея загорались цифры 18-00, он вставал, одевался, и отправлялся в обратную дорогу.

********

Сергей Валентинович работал председателем совета директоров огромной промышленной группы. Его знали, уважали, с его мнением считались. Очень многие люди, и далеко не последние люди, искали его знакомства и расположения. Его солидное, благородное лицо частенько появлялось на экране телевизора, изрекая продуманные, взвешенные суждения по разным вопросам. Его фамилия периодически украшала первые полосы газет, и списки редколлегии научных журналов. Каждое утро Сергей Валентинович просыпался в 6 часов, совершал утренний туалет, затем выходил в столовую к приготовленному прислугой завтраку, параллельно с едой бегло просматривал подготовленные секретарем утренние газеты, после чего выходил к ожидающей его около ворот дома машине. В машине, надушенный и отглаженно-выбритый секретарь осведомлял его о расписании на день, Сергей Валентинович кивал, соглашаясь, либо недовольным голосом вносил изменения. Поле окончательного утверждения расписания он успокаивался, и просто смотрел в окно углубившись в собственные мысли. Собственно в эти моменты никаких конкретных мыслей не возникало. Возникало только чувство собственной правильности, нужности и важности. Это чувство питало существование Сергея Валентиновича, согревало его, помогало бороться с усталостью и напряжением, выручало в редкие минуты депрессии.
Поздним вечером, после многочисленных встреч, совещаний и заседаний Сергей Валентинович обязательно заезжал в свой кабинет и составлял приблизительное расписание на следующий день. Затем, отпустив секретаря, доставал из бара бутылку французского коньяка, выпивал традиционные 100 грамм и спускался вниз к ожидающей его машине чтобы отправиться домой.

********

Президент работал президентом огромной страны. Он настолько сроднился со своим положением что порой действительно забывал как называла его в детстве мама, и какого цвета были занавески в их маленьком деревенском домике. Ежедневные мысли о необходимости решения массы вопросов, просчитывание многоходовых задач, анализ поступков и мыслей окружающих людей свели жизнь президента к абсолютной функциональности. Даже сон воспринимался им как непростая часть непростого процесса, начавшегося тогда, давно в том самом домике. Процесса котрый порой пугал. Пугал своей железобетонной предопрелделенностью, пугал возможностью потери контроля, и связанными с этой возможностью необратимыми процессами, роль президента в которых нивелировалось до функций шестеренки- пусть самой большой, но всё-таки шестеренки в огромном механизме государственной машины. Осмысление этого факта наводило президента на самые тяжелые мысли. Однажды, на одной из ненавистных президенту встреч с молодежью, он краем уха услышал фразу из толпы - "он никогда не вернется домой". Присмотревшись внимательней президент понял что фраза эта была брошена дегенеративного вида юношей в засаленном пиджаке и с немытыми волосами. Подобный типаж всегда вызывал в президенте чувство презрения приправленного некоторой долей чисто физического отвращения, но фраза, возможно сказанная просто в воздух, запомнилась президенту надолго. Даже по прошествии нескольких лет президент засыпая, думал что возможно действительно никокда не вернется домой. Как бы ему этого не хотелось.

*********

Он работал очень давно. В этой работе не было перерывов, не было выходных и праздников, не было ни минуты отдыха, ни секунды передышки. Но работа была для него всем. Не было ничего кроме этой работы. Впрочем, Он не задумывался о таких вещах. Даже если бы захотел задуматься - не смог бы. Он просто строил, строил, строил...ничего никогда не разрушая ничего не портя....Но иногда оглядываясь назад, на плоды своих стараний, он видел то многие из них пришли в негодность, а некоторые совсем рассыпались...В эти мгновения странное чувство овладевало им. Чувство влекло его туда, обратно, к началу, поправить, подновить, построить заново, но он прекрасно понимал что это невозможно. Возможно только попробовать построить похожее на новом месте, построить лучше, надежнее, долговечнее...Что собственно и происходило. Но как бы Он не старался, оглядываясь назад Он неизменно замечал следы запустения, разрушения, тлена. Он продолжал строить... и единственным утешением Ему была мысль о том что когда-нибудь Он сможет вернуться...Может быть даже ни на шаг или на два а совсем вернуться....Вернуться домой.