Его ноги обжигал горячий песок. Он сидел в тени, под высокой пальмой с большими кокосами, отдаленно напоминавшей дешевый фаллоимитатор. Руки что-то неразборчиво царапали все на том же горячем песке. Хотя взор был неподвижен, мысли бегали настолько стремительно, что серое вещество капля за каплей вытекало из уха и тут же засыхало, падая на раскаленный песок.
И все бы ничего, но то был последний падонок. Он сидел на последнем островке суши, судорожно вспоминая былые подвиги, и записывал бесценные для потомков мемуары. Он в последний раз затянулся последним косым на Земле и начал вспоминать…
Вот он в детском саду - ныкает свою первую бутылку и пачку примы…
Вот он впервые покупает гондоны в школьной столовой…
Вот долбит свой первый косой на школьном дворе…
А вот здесь он уже подрос, но все так же курит ганджа и не грузится никакими пиздецовыми скучными базарами…
Да, приятно, когда есть, что вспомнить, когда жизнь прожита не попусту.
Но вот очередная волна накрыла его, размыв песок. И ничего не осталось… Стук сердца становился все тише и тише, а на его лице застыла немая, но добрая улыбка…