Жалом печально кивал Эврисфей: Гера шибко сердилась.
Муднем безмозглым и дятлом тоскливым его называла.
Пол-капюшона хуёв напихав, гнев сменила на милость
И к Эврисфею с такими словами она обратилась:

- Сразу за морем лежит остров Крит, правит Критом царь Минос.
Он олигарх и коррупционер, нихуя не боится!
Даже, аж страшно сказать, так опух он в последнее время,
Волю богов, говорит, на хую он вертел на горбатом.

Там, вишь, чо было: прислал Посейдон ему дивное диво:
Бык круторогий волшебный из моря пучины явился.
- Этого зверя, - велел Посейдон, - ты заколешь на камне священном,
Мне принесёшь его в жертву, в молитвах меня прославляя.

Минос, паскуда, присвоил скотину, зажопил зарезать.
Вместо быка заколол он на камне хромого барана.
В ярость пришёл Посейдон, о подобном прознав вероломстве
И на быка напустил он какой-то там бычий Альцгеймер.

Съехал кукундером бык на отлично, съебался из стада,
Скрылся в лесу и оттуда давай партизанить паскудно:
Живность любую учуяв, кидается в ярости дикой,
Коль не убьёт - покалечит, но точно отчпокает жёстко.

Гадит скотина, как правило, после заката, в потёмках.
Жители Крита боятся сходить пожурчать под луною!
Позакрывали к хуям все ночные они заведенья,
Демографической кризис подкрался, грозит вымиранье.

Вызвал тогда Эврисфей Геркулеса и молвил спесиво:
- Вот что, голуба, хорош заливаться бухлищем, как сволочь.
Вот те корабль, отправляйся в круиз. Доберёшься до Крита,
Миносу там передашь от меня с уваженьем поклоны.

Да! Захвати-ка, на всякий, свои боевые приблуды!
Ведь обеспечен ты будешь на Крите культурной программой:
Минос грозился отправить тебя в небольшое сафари.
Этот круиз - мой подарок, беру на себя все расходы!

Ладно, не благодари! Привезёшь мне оттуда гостинец.
Слышал я, бродит там бык красоты, говорят, небывалой,
Вот мне его излови, благо бык этот, в целом, бесхозный.
Сам разомнёшься и мне удовольствие сможешь доставить.

Так Геркулес оказался на Крите. Предстал пред очами
Миноса грозного. Тот о Геракле уже был наслышан.
Вот кто разрулит проблемы с тем гопником, сука, рогатым!
Радушно принял Геракла, за стол усадил пред собою.

- Будьте как дома, месье Геркулес, угощайтесь салатом,
Или отведать извольте азу из акульей печёнки!
Чарку вина? Виноград в том году уродился на славу!
Что про сафари? Так это устроим мы в лучшем Вам виде!

Зверя на острове нашем, конечно, не так, чтобы много...
Бык есть пиздатый зато! Вот его можно смело охотить!
Вот те путёвка, и вот разрешение, всё чин по чину:
Егеря подпись стоит и печати охотохозяйства.

Правду сказать, этот бык наш слегка ебанутый какой-то:
Бегает, дурень, мычит и ебёт, что на глаз попадётся.
Даже со мною намедни конфуз приключился забавный.
Для пониманья проблемы тебе расскажу по секрету.

Вышли мы как-то с супругой моей Пасифаей пробздеться.
Лето, тепло, нам поют пеликаны - павлины красиво.
Мы загулялись в мечтаньях и как-то момент проебали:
Солнце укрылось за морем и тьма опустилась на остров.

Слышим вдруг топот: знать, кто-то к нам скачет из леса задорно.
Глянули - ахнули! Даже не так, прямо мы ахуели!
С рёвом и красными зенками бык в нашу сторону мчался.
Хуле поделать, естественно, мы убежать попытались.

Слава богам, Пасифая - говённая, в общем, бегунья.
Я оторвался на первых секундах так метров на десять!
Да и туника её до земли - не способствует прыти.
Эх, ты бы видел, как ржачно она наебнулась, споткнувшись!

В общем, настиг её бык. И, когда она в замок вернулась,
Все охуели: похоже, бык драл её прям сквозь тунику.
Ткань затолкал ей в очко сантиметров на семьдесят точно!
Правда, не всё так смешно: от быка понесла Пасифая.

С бычьей башкою родился ублюдок, хоть тело людское.
Думал сначала его притопить, не дала Пасифая:
Дескать, младенец, какой-никакой, а кровей королевских.
Выстроил я для него Лабиринт, чтоб он там потерялся.

Так и живёт там бастард, Лабиринта ему не покинуть.
Имя ему - Минотавр. Да я вас как-нибудь познакомлю!
Ладно, месье Геркулес, Вам приятного завтра сафари,
Я ж утомился, пойду отдеру пару-тройку наложниц.

Вняв сим словам, Геркулес щепетильно к сафари отнёсся:
Львиную шкуру вкруг жопы своей обмотал многослойно,
Взял дубинатор, и меч, и копьё и ещё катапульту,
Только над морем зардела заря, он отправился к лесу.

Долго ходить не пришлось Геркулесу: из чащи раздался
Топот могучих копыт, оглушительный рёв, треск деревьев.
Выпучив красные бельма, вздымая копытами землю,
Зверь исполинский, как локомотив, мчался прям на Геракла.

И Геркулес, поражённый открывшейся взору картиной,
Замер всего на мгновенье, но этого мига хватило,
Чтобы Геракла настиг исполин и рогами подбросил.
Ввысь кувырком полетел Геркулес, матерясь трехэтажно.

И разлетелся его арсенал по окрестным улусам:
Щит улетел, усвистало копьё, катапульта сломалась.
Если б не панцирь Немейского льва, разлетелись б и кости.
Но Геркулес лишь слегка пизданулся ебалом о землю.

Всё относительно в мире и кто-то, упавши с дивана,
Ходит, роняя говно и слюной на жабо истекая,
Наш же герой, где-то метров с восьми уебавшись башкою,
Сразу вскочил и привёл организм в боевую готовность.

Встретил вторую атаку быка из бойцовской он стойки:
Хвать за рога пидормота, воткнул его хоботом в землю,
И по грязи́ повозив его наглым ебалом изрядно,
Ласты ему повязал, в рог бараний скрутивши в процессе.

*****

Царь Эврисфей увлечённо сражался за окорок с мопсом,
Что вероломно проник в кладовую в разбойничих целях.
Бой был неравен и мопс побеждал, но и царь не сдавался:
Целых два раза куснуть удалось вожделенной добычи кусочек.

Вдруг услыхал он на улице рёв. Любопытство взыграло.
Выглянул он и опять охуел: Геркулес нёс добычу!
Что ж с тобой делать-то, ёб твою мать? Что ж никак ты не сдохнешь?
С мякушкой пукнул, Геракла прогнал, поскакал взывать к Гере.