Теперь я знаю, что такое «контрастный душ». Это мойка человеков, которая меняет температуру воды по своему усмотрению. Пытаешься помыть голову — льёт холодную. Пытаешься помыть самое дорогое — идёт кипяток.

Шипя, я выполз из ванной комнаты.

— А почему юристы — бездельники? — спросила моя новая девушка, юристконсульт по профессии.

Хорошее начало отношений — приехал пьяным, нахамил, трахнул, кота перепугал.

— Любой менеджер, душа моя, даже с опытом работы в три года, способен понять, что написано в договоре. Ну, если он не банчит морской капустой на выезде из города. Хотя и там случаются озарения.

— На выезде из города?

— На морской капусте.

Девушка оценивающе посмотрела на меня, старого мокрого сатира.

— А кто не бездельник?

— Хороший вопрос. Но ответа я на него не знаю.

— То есть, ты делаешь утверждение, не зная альтернативы?

Я промолчал.


***

— Куда идём? — Наталья потянулась, как сытая кошка. Всё-таки, удовлетворённая женщина всегда красива.

— Предлагай, — буркнул я.

— Ты хвастался, что играешь на бильярде.

— Нет.

— Не умеешь играть?

— Нет, не хвастался. Но все залы закрыты. Локдаун.

— У меня есть знакомая администратор зала, позвоню ей — может пустят.

Охренеть. Уже на бильярде играем «по блату». Ищем знакомых в кабаках, кегельбанах, парикмахерских.

— Звони.

— Сейчас, — как-то загадочно улыбнулась подруга.

Чтобы не портить ей бодрый голос просьбы, я пошёл на кухню. Достал из холодильника пиво, стал таращиться в окно. Перепуганный ранее кот осмелел и подошёл ко мне на дистанцию пинка.

— Жрать не дам! — понял я кота. Он меня тоже понял, и отошёл — коты умнее людей и редко тянут бесполезняк.

Вернувшись в спальню, увидел на лице красавицы глубокую озабоченность.

— Что не так? Ковид захватил Северный полюс?

— Бильярдная не абонент. Но мы можем сходить на закрытую вечеринку...

— Что это означает?

— Самой интересно. Идём?

— Давай попробуем. Нам ведь заняться нечем.

— Не ёрничай. Вот номер телефона, к нему привязана карточка. Переведи туда две тысячи.

— Две? Да мы входим в элиту города!

— Это только чтобы нас туда пустили.

— Ага, понятно. А если пустят, то что? Предложат разврат, наркотики и посмеяться?

— Сказала же, что не знаю. Не беси меня.

— Каждая женщина немножко бес — и бесить не надо. Особенно, если женщина красива, как ты.

— Мерзавец ты, — улыбнулась девчонка, — потому тебя и выбрала, что льстить умеешь с честной мордой.

Я посмотрел на пустую бутылку из-под виски. Задумался. Двести грамм в ней вроде было. И вроде была почти полной бутылка шампанского.





Наташа примеряла платья. Выбрала полосатое, похожее на робу заключённого. Покрутилась передо мной:

— Ну как я?

— Супер, — искренне ответил я, — но трусики надеть всё-таки надо — осень на дворе.


***

— Где, что и когда?

Мы гуляли уже час по центру Москвы, и в приют нас не пускали. Было холодно и не было открытых кафе. Нашли открытую дверь, попросили посидеть в тепле — отказано. Локдаун. Люди теряют совесть, когда им грозит штраф в миллион рублей.

Выклянчив у Наташи телефон принимающей стороны, понял, что мы ещё час никому не нужны. Даже захотел пойти на отчаянный шаг:

— Радость, у тебя есть наличные деньги? Рублей пятьдесят?

— Нет. А зачем?

— Видишь, там на бульваре стоит туалет? Можем в него спрятаться от ветра. Потрахаться.

Девушка задумалась.

— Нет, не пойдёт. Я читала твой рассказ «Кабинка», и меня этот вариант не прельщает.

Чёрт, приятно встречаться с поклонницей своей писанины, но и тут возникают сложности. Не стал рассказывать, что последние модели устойчивые — не так поймёт. 

Я достал телефон и вызвал Алису.

— Добрый вечер, — бодро ответил робот, — только что о вас вспоминала. Это к деньгам.

-Да, Алиса, пытаемся видеть во сне говно, потому что это к деньгам.

— Не ругайтесь при даме!

— Не буду. Ближайший Магнит или Пятёрочка

— Сейчас поищу.

Ближайший Магнит оказался на следующем бульваре. Уныло побрели. Начался дождь, делая вечер незабываемым.

Я стал читать девушке стихи — всё-таки у нас романтическое свидание. Первым на ум пришёл Лаэртский:

— «Мне шилом ударили в глаз

И проткнули хрусталик насквозь

И пока я был удивлён

Сняли шапку, штаны и часы»

Наташа заливисто рассмеялась. Поэзия — великая вещь.

И тут на пути попался Дикси. Про него-то я и забыл спросить робота-даму. Мы зашли, отряхиваясь как спаниели, купили по банану и по банке пива. Поужинали. Можно было ещё потоптаться в магазине, но в помещении стоял дикий крик — охранник ругался с покупателем. При этом ребёнок покупателя внимательно слушал дядей — набирался опыта. Обычно от такого шума голова начинает болеть за минуту до начала концерта. Да и обратно надо идти, навстречу неизвестности и пороку.


***

На указанном месте встрече начал кучковаться народ. Почему-то все мужчины пружинистого вида. Я один был с девушкой, что меня заставило задуматься — а уютно ли нам будет в этой компании?

По какому-то неведомому сигналу группа товарищей пришла в движение. Пересекли бульвар, прошли по другой стороне метров двести, свернули в какую-то подворотню. «Ни хрена себе конспирация, — напрягся я, — что там будет-то?» В маленьком дворике, по убогости и ветхости напоминающем центр Питера, выделялась одна дверь, ведущая в подвал. Наверное, раньше это был вход в бункер мусоропровода. Выделялась дверь очередью, стоявшей к ней. В очереди даже была одна женщина, что немного меня успокоило.

Простояв минут десять, мы добрались до вратаря — угрюмого парня со зверским прыщавым лицом.

— Кто? — сурово просипел цербер.

Наташа представилась, добавив загадочное «плюс один».

— Номер?

Пока я осознавал, что «плюс один» — это про меня, произошёл следующий диалог:

— Номер телефона?

— Вам должны были прислать номер.

— Номер чего? Дома?

— Нет, номер.

— Что за номер-то?

— Ну, номер.

— Так, позвоните Роману!

— А кто это?

— Как кто? Роман.

— Какой Роман?

Девушка хоть и юрист, но соображает быстрее вышибалы. Она достала телефон и набрала этому какойроману. Передала трубку непускателю. Тот чего-то побубнил в неё, отдал трубку Наталье и сурово нас пропустил.

— Милая, — в дверях спросил я, — в какой блудняк ты меня втравила?



Внизу лестницы находился гардероб. В нормальные времена его бы назвали учебным, — узкий просвет демонстрировал одну вешалку, облепленную верхней одеждой, как палочка сладкой ватой. Но времена давно не нормальные.

— Мест нет, — подтвердил мою догадку унылый гардеробщик, — можете идти с одеждой в зал.

Помещение, которое носило театральное название «зал», представляло из себя просторную средневековую пыточную — под низким потолком небольшой танцпол окружали диваны со столиками и одна сиротливая барная стойка.

Я выбрал уголок потемнее, откуда можно созерцать. За соседним столиком сидела улыбчивая дама и курила кальян. Положив на диван наши куртки и подругу, я ринулся за напитками.

— Доброй ночи, — всё ещё вежливо поздоровался я с девушкой-барменом, — какое пиво у вас есть?

— А какое вам нужно? — ловко ушла от ответа бармен, похожая на уставшую школьницу.

— Светлое.

— Есть «Миллер».

— Извините, но это пиво не светлое.

— А другого нет, — пожала плечами школьница.

Я сделал глубокий вдох, медленно выдохнул

— Сколько стоит?

— Триста рублей.

— Хм... По рублю за миллилитр? Справедливо. Дайте две!

— Вам надо купить чеки...

— Э-э-э... что купить?

— Чеки.

— Чеки чего?

— Чеки. Мы по ним отпускаем.

На меня нахлынули воспоминания: заходишь в советский гастроном, просишь взвесить кило колбасы, продавщица называет сумму, идёшь к кассе, пробиваешь озвученную сумму и возвращаешься с чеком за покупкой.

— А где мне их купить?

— В гардеробе.

У меня за спиной во всю танцевала Наташа.




Чеками оказались нарезанная бумага, двадцать на пятьдесят миллиметров, на которой двадцатым шрифтом было написано «300».

«В следующий раз надо будет заняться фальшивомонетничеством, — думал я, отпивая пиво у себя в уголке, — и себестоимость местной валюты не высока при изготовлении».

Подошла довольная Наталья. Свернула пробку бутылки, жадно приложилась. Я загляделся на неё.

— А что тут будет-то? — спросил, когда она поставила пиво на стол.

— Танцы.

— Ну, это понятно. Танцы и...?

— Просто танцы.

Я допил пиво.

— Тебе час на растанцовыванье территории и уходим.

А сам пошёл за чеками.


***

Такси вызвали по адресу места сбора. Так сказать, где выкинули, там и подбирайте.

Подруга шла, надув губы. Я с наслаждением курил — в подвале было нельзя. И выйти было нельзя — обратно не пустят.

— Я хотела потанцевать, — заворчала Наташа.

— Кто мешает?

— Хнык!

Я понял, что это был предупредительный хнык в воздух. А сейчас будут на поражение. Не ошибся.

— Хны-ы-ы... Хнык!

— Милая, сразу стукни меня головой об ограждение бульвара, только не хнычь.

— Хны-ы-ы.

Ох!

— Солнце моё! Мы с тобой таскались два часа на холоде, под дождём, слушали вопли бабуинов, шли тайными тропами. Встретились с людьми, у которых выражение лица такое, как будто у них по пять грамм на кармане и томик Де Сада в руках. Униженно, за свои же деньги, пытались попасть в какой-то продвинутый шалман, где главный атрибут разврата...- подъехало такси, и мы загрузились, — где главный атрибут разврата — кальян. Где в баре только один сорт пива, да и тот херовый. И покупать его надо аж через дилера! И ты хочешь сказать, что мы всё это с тобой пережили ради «просто танцы»?

Девушка опёрлась спиной на дверь и забросила ноги мне на колени. Улыбнулась.

— Так локдаун же, не в ночи будет помянут. Считай это... ну, что это была тайная вечеря.

Я с сомнением посмотрел на дверь машины под спиной собеседницы. Не открылась бы. Со мной много нелепого случалось, но чтобы ещё девку ночью на скорости потерять?

— Исус не брал денег. Финансовый поток ему обеспечивал его финансовый директор. Иудой звали.

Наташа рассмеялась. Мне нравится её смех.

— Командир, а у тебя сто один и семь ловится? — обратился я к таксисту. Тот молча нашёл волну. Заиграли «Танцы минус».