Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!

Алексей Болдырев :: Укол
Я был  доверчивым ребенком до четырнадцати лет...
– Всего-то сделают обезболивающий укол, щипчиками там сдавят, чуть-чуть подержат и все выпрямится. Будет щекотно, и только.  Клянусь тебе! А то со сломанной носовой перегородкой в армию не возьмут. А ты ведь ещё хочешь в Афганистан?– сказала мама. Она знала, куда  надавить мальчишке в 1986-ом.
Так в четырнадцать, я очутился на операционном столе. Укол. Пока я прислушивался к постепенному одеревенению лица, меня привязали к каталке.
«Чтобы не убежал от щекотки?» – мелькнула забавная мысль и растаяла, – в руке хирурга блеснул высоко занесенный скальпель. Эх, мама, мама, зачем ты мне пела военные песни…
Следующие минуты я чувствовал себя Буратино, которому папа Карло, что с лица земли стирал неугодный длинный нос. Отработав скальпелем, хирург похожий на артиста Гринько (исполнитель  роли  шарманщика Карло), вооружился… стамеской и молотком!
Спокойно, сказал он, поймав удивленный взгляд, и накинулся на меня, как дятел на электрический столб. Это было какое-то дежавю, блядь. Не хватало нарисованного  очага и мудрого сверчка. Щепа и стружка, судя по характерным звукам в голове, были. Я зажмурил  глаза, – Афганистан неожиданно сам пришел ко мне...
Доктор видимо очень любил свою работу и покушать хрящи. Иначе, зачем по окончании столярных работ, он любуясь,  показал  в щипчиках кривой хрящ: «Вот что у тебя было. Взгляни». А я с детства пиздец не терплю хрящи в мясе и колбасе. А из себя подавно!
Надеюсь, он  изрядно понервничал, пока меня реанимировали.
Утром следующего дня, я увидел свое отражение в зеркале. Будь в больничном туалете почище, я бы уебался. Казалось, меня прооперировали  плашмя лопатой, и операция выполнена  блестяще...
Но на обходе врач успокоил. Будет красиво, когда удалим тампоны, уверил  он.  А через три месяца все почти придет в норму, не ссы…
Судя по звукам, медведь щекотал хуем незадачливую женщину грибника. Сам грибник  благоразумно  съебался.
Вопли стихли. Из перевязочной вывалился всхлипывающий амбал и по стеночке пополз прочь. Загорелась лампа «Следующий».  Я ни с места, словно приглашают  фикус, подле которого сижу. Выглянула сестра.
Меня усадили на стул, застланный детской непромокаемой для неожиданностей пеленкой. Начало было многообещающим, и оправдалось с лихвой… Непередаваемые ощущения… Я бы никогда не поверил, сколько марлевого жгута можно спрятать в детском носу…
Вскоре я благополучно выписался, но с тех пор ухо мое востро. Особенно с близкими…
(c) udaff.com    источник: http://udaff.com/read/creo/140114.html