Следствие

На утро все Куйбышевские газеты пестрели заголовками «Битва с дураками?», «Воинственные дебилы», «Кровавая ночь на улице Нагорной». Вот как описывалось это событие в «Волжской коммуне»:
«10 июня сего года сиделка Томашево забыла запереть душевнобольного Узелка. Он был известен своим неуравновешенным характером и склонностью с необдуманным действиям. Узелок вырвался на свободу и совершил отнятие связки ключей. Пока он занимался открытием палат для буйных, сиделке удалось бежать. Части персонала тоже удалось бежать. Восстание, организатором которого стал Узелок, занаяло всё здание. Неуправляемые дураки захватили шесть заложников, а приехавшей милиции выдвинули требование – «Власть в области должна быть передана Рейгану». Конечно, советский народ не мог смириться с бесчинствами кучки дебилов, утерявших человеческий облик, садистски уродовавших здание, на фасаде которого ими была намалёвана огромная окружность, перечёркнутая вертикальной чертой. Полковник Шарапов, проникнувший в здание, был зарезан. Осада продолжалась до поздних сумерек. Надеясь, что бдительность милиции усыплена, эти недоношенные прихвостни запада кинулись в прорыв. Одновременно в тыл милиции ударил отряд идиотов численностью до двадцати человек. Жеглов вынужден был вызвать пять вертолётов с десантниками. Это и решило судьбу мятежа, результатом которого стали: один убитый со стороны милиции и пять со стороны дураков. Все шесть заложников живы.
Но неужели надо было идти на жертвы? Не лучше ли было смириться с требованиями дураков? Ответ напрашивается сам, если глядишь в красные от бессонной ночи глаза командира операции Жеглова. Когда он скупыми фразами рассказывает о проишествии. Нет места в нашем обществе этим подонкам, потерявшим человеческий облик.»

Начинающий мент Жопкин шёл в отделение на свой первый рабочий день и читал эту статью. От волнения он так ускорил шаг, что почти бежал. Из такого состояния в действительность его вернул Жеглов.
– Нравится наша работа? – спросил он, дружелюбно открывая перед Жопкиным дверь отделения.
– Да! Мне хотелось бы поймать какого-нибудь убийцу.
– Можно. Сейчас разберу информацию и дам тебе раскрыть простенькое правонарушение.
С ними поздоровался вахтёр, а потом мужик с таким строгим выражением, будто на его плечи легла ответственность за судьбу вселенной. Через коридор Жеглов и Жопкин прошли в кабинет. Там были расставлены столы с телефонами. Просторный кабинет был пуст. Жеглов открыл сейф и среди стопок бумаг выудил папку, которую и хлопнул на стол. Туда складывали сообщения о происшествиях за последнее время.
– У-у,- сказал Жеглов, – У-у-убийства. Вот.
Жеглов стал просматривать листки с описанием убийств. Некоторые он откладывал в сторону.
– А это зачем откладываешь? – поинтересовался молодой мент.
– Это убийства, совершённые ХБ за последний месяц. Недолюбливает он немцев. Эти убийства мы не расследуем. ХБ не возможно посадить в тюрьму, поэтому расследование – пустая трата времени.
Жеглов рассортировал преступления, сунул оставшуюся пачку Жопкину и убежал.
– Так... – сказал Жопкин и решил посмотреть преступления ХБ.
«На улице Вольской, дом один, на улице найден обезглавленный труп. При мертвеце обнаружено из документов: справка о сдаче мочи на имя немца Штерна Е.Г. Других предметов и документов не обнаружено. Имеется подозрение на Хади-Булу».

В это время дверь открылась и заглянули строгий мужик и вахтёр.
– Ушёл? – спросил вахтёр, а второй строго оглядел комнату.
Потом они кинулись к открытому сейфу и начали там шуршать. Они собирались в туалет. Один искал бумагу помягче, а другой по-жёстче.
– Карто-оночка, – сказал второй оттаявшим голосом, рассовывая бумаги по карманам.
– Зачем берёте? – спросил Жопкин, – Это же начальника.
– Он не обидится, – заверил вахтёр.
Он молниеносно просматривал документ и сувал за пазуху. Жопкин продолжал изучать убийства ХБ. Вчерашнее число было знаменательно отрублением головы от туловища некоему немцу в подъезде в 12 часов ночи. При нём была обнаружена справка о сдаче мочи.
Тут Жопкину пришлось отвлечься – строгий мужик, фамилия которого была Иванов, прочитал:
– Прямо на рабочем месте начался у вахтёра энурез сопровождавшийся поносом. Стулу причинён материальный ущерб.
Вахтёр взял листок и процитировал с него в том же тоне:
– По словам пассажиров автобуса, в час «пик» в автобус вошёл товарищ Иванов с тремя вёдрами параши. На каждой остановке он, крякнув от удовольствия, выпивал по пол-ведра.
Иванов собрал всю свою фантазию и сказал:
– Из Томашево убежал вахтёр. На площади Кирова он напал на гр. Иванова и сняв с него штаны, стал ебать его языком в жопу. Вахтёр разыскивается.

Пока продолжалось это состязание в остроумии, по городу Куйбышеву шёл негр Пепс. Весь в водорослях, в изорванной одежде. Его шатало из стороны в сторону и он придерживал руками полу-оторванные уши.
Дворник подметал улицу. Вдруг он заметил негра идущим по другой стороне улицы и, проявив похвальную проворность для человека со сломанными ребрами, перебежав оживленную магистраль,поддал негру метлой под зад.
– Хамская рожа! – раздался голос старушки.
Повязка с красным крестом на рукаве гласила, что она состоит в обществе «Милосердие». Старушка с силой ударила дворника по голове сумочкой. Он бросил метлу и убежал.
– Меня зовут Мими, – сказала старушка вытащив Пепса из неглубокого колодца с грязью, в который он упал.
– Куда тебя отвести? – спросила Мими.
– В милицию, – ответил Пепс, – Видишь, как меня покалечили.
Они вошли в милицию и постучали в дверь кабинета. Оттуда раздалось топанье и пердение. Это вахтер и строгий мужик метнулись к окну. В страхе из них повалило говно и они обосрали подоконник.
– Заходите, – сказал Жопкин, взял совок и веник и стал сметать говно с подоконника.

Первым на пороге появился Пепс. Он был обляпан грязью, обвешан водорослями. На голове у него была повязка с надписью «милосердие», которой Мими примотала полу-оторванные уши. Вид у Пепса был настолько ужасен, что Жопкин выронил за окно веник и обосрался. Чтобы поддержать солидарность, Пепс обблевался и не скрывал своё желание упасть в блевотину рожей, когда старушка подхватила его под мышки.
– Я хочу сделать заявление, – сказал Пепс, когда Мими перенесла его через лужу и усадила на стул. – Меня покалечил ХБ.
– Когда это случилось? – спросил Жопкин.
– Вчера в 12 часов ночи.
– Боже Всевышний, – только и смог выдавить из себя Жопкин, опускаясь на подоконник.
Ведь точно в это же время ХБ совершил убийство в другом конце города! Здесь что-то не так.
– Вы уверены, что это был именно ХБ?
– Ха! Если бы ты видел, как он затолкал меня в катушку из-под кабеля и швырнул в болото, то не сомневался бы. Клянусь дристотиной! – крикнул Пепс, взмахнув рукавом из которого на стену выплеснулась жидкая грязь.
«- Кто же убил немца?» – подумал Жопкин, – «ХБ не виноват, зачит действовал некто ещё!»
Дверь тихо приоткрылась, вошёл Жеглов и на цыпочках пошёл вперёд. Его никто не заметил. Пепс крикнул Жопкину:
– Что сидишь! Бери ментов и арестуй ХБ!
Жеглов расхохотался такой наивности негра.
– Это тебе не унитазной щёткой махать!
Жопкин тем временем пошёл к сейфу и поднял все дела по убийствам немцев за последний год. Его поразило, что почти у всех их из документов были справки о сдаче мочи, а голова отсутствовала. Сравнив все справки, Жопкин пришёл к выводу, что написаны они одним человеком.
– Что бы это значило? – подумал Жопкин.

Увидев, что от милиции ничего не добьёшься, Мими сказала:
– Все вы паразиты, и ничего не делаете. Пойдём Пепс.
Жеглов всё смеялся. «Посмотрим, кто будет смеяться последним» – подумал Пепс. Они пошли к двери, но на их пути стоял Жеглов.
– Отойди, говно, вон туда, – сказал Пепс.
Жеглов сделал шаг в сторону и, поскользнувшись, сел в блевотину.
– Ха-ха-ха! – специально громко захохотал Пепс.

Мими отвела его к себе домой, уложила в постель. Пепс любил болеть и провалялся в кровати три недели, с тех пор, как Мими пришила ему уши. Мими замучилась убирать из-под него говно, так как ему лень было ходить в туалет. Поднимался он только, чтобы посмотреть «Спокойной ночи малыши», после чего бежал в спальню и бросался на кровать. На двадцать первый день отдыха Пепсу стало интересно, как живут без него свободные дураки и он, попрощавшись с хозяйкой, пошёл. Мими дала ему хоккейную клюшку, чтобы он не упал. Пепс пришёл в клуб и застал только Бенони.
– Здраствуй, Бенони! – сказал Пепс, но Бенони его не узнал.
– Смотри, какая клюшка, – сказал негр, поднося к роже Бенони подарок Мими.
Но, к его удивлению, псих воспринял это как нападение и ударом в рыло отправил Пепса в нокаут. Услышав стук головы об пол, в комнату вбежал Кирюша и начал приводить Пепса в чувство.
– Мы ведь хорошо к друг другу относились! – сказал Пепс, понюхав нашатырный спирт.
– После той ужасной ночи у Бенони пропала память. Он никого не узнаёт. Приходится учить его заново. Единственное слово которое сохранилось в его памяти – «Кот».
– Это кот! – произнёс Бенони вдумчиво.