Пистолет Танюше достался на Рождество. Как только сообщила мужу, что беременна так он стрельнул глазом в угол где спала маманя, выхватил из-за пояса пистолет и шмякнул на стол!
- Держи! –Говорит. Безопасность тебе не помешает.
Лобные доли маминого мозга уже давно крутили одно и то же кино. И по ночам она норовила придушить не только невестку , но и приходящяго из АТО сына. Сын маманю не корил, ловил мельтешащие в темноте руки, укладывал на тюфяк с запрятанными гранатами, гладил по голове и приговаривал
- Спи, Душечка, спи.
Жили они в старом доме на окраине города. Печку топили дровами, самогон варили из карамели, а консервацию хранили под кроватью. На той консервации Танька с Бакланом и зачали ребенка. Панцирная сетка древнего лежбища не выдерживала веса двух тел, растягивалась почти до пола, Танька билась жопой о звякающие банки, кончала и орала так, что маманя снова и снова кидалась истреблять демонов.

В том году хорошо уродили груши. По ночам они глухо падали на шиферную крышу домика, и утром Таня собирала в палисаде ведра желтых, ароматных, текущих как безмужние дни груш. Танюша крутила в летней кухне банки с медовым компотом. На этих же банках и залетела.
- Груней назову, Груней Андреевной, Грушечкой. – прижималась к мужу Таня. Ну, какой он Баклан, - думала . Он - справедливый, вспыльчивый. Старший же, за всех в ответе. Вот и намотал три условных.
По понедельникам Баклан отправлялся на войну. К выходным возвращался. Привозил мелочевку: патроны, пару гранат. Таня продавала. Но торговля не ладилась. В городке-то все мужики меж войной да семьей. Каждый дом трофеев полон. Вот и спит мать на тюфяке с гранатами.

Когда-то старый дом был полон детей. Шестеро их было. Три брата, три сестры. Старший, Андрюшка, их всех на руках выносил. И за мать и за отца был. Всех отколыхал да выкормил. Такая уж доля их матери выпала. Все дети по любви, да все от разных отцов. А отцы - по тюрьмам. Некоторые, деток своих на фотографиях только и видели.
А маманя что? Родит, передачи на тюрьму повозит. А жить-то надо. Вот за нового мужика и уцепится.
А и хороша же была - сказочно! Кудри черные, глаза блескучие. Мелкая, ладная, смешливая. - Душечка! Еще со школы за ней это прозвище укрепилось. И певунья, к тому же. Бывало, вернется с пересылок мужниных. Одарит детей леденцами вокзальными и давай песни петь.
Эти глаза напротив
Калейдоскоп огней
Эти глаза напротив
Ярче и все теплей.
И смеется, смеется. Кучу-малу, танцы устроит, а с Андрюхи глаз не сводит
- Только не подведи
Только не подведи
Только не подведи наас!

Андрей не подводил. Молока да хлеба в доме всегда было вдоволь. Травки в полях собирал, чаями полезными поил, А потом пасеку устроил, детвору медом баловал. Очень уж к природе тянулся. Со школой оно конечно не ладилось. Некогда было. А то, что три условных, так это - самооборона!. Один - за Маринку, второй - за Ванюшу. Третий - за Таньку. А как было иначе? Он же старший. А, что Ванечка помер, так не его в том вина. Маринка в город подалась, тож не от сладости. А то, что с Танюшей сошелся, так - сводная она. Мать на вокзале подобрала. Не грех это.
- А даже если и грех?! Грех, говоришь?! Да кто им судья? Разве что мать. Дак, не в уме она. Как мужики из жизни ушли. Так и спилась Душечка. Сначала по-тихому. А потом и в беспамятство ушла. Было бы чем тоску дразнить. Вот и душит их с Танькой по ночам. Не она душит. Судьба искушает.
Пистолет Таня положила под подушку. По началу пыталась в кармане носить, но штука хоть и небольшая, да тяжелая оказалась. Пару раз обронила в огороде, едва нашла. Потом в сумку пристроила. Была у нее сумочка дамская тряпичная, братья подарили. На с сумкой по хозяйству не нашастаешься. И бьет железо по ногам. Больно. А под подушкой самое то. Сожмешь в руке, сталь холодную ладонью согреешь и, вроде как муж рядом. Оно и не страшно.
Снег пошел. Сыпанул по крыше, застучал крупой, завьюжил. Танюша заворочалась, стукнулась пару раз о баночки под кроватью. Выронила из ладошки ТТ.. Да и заснула. Крепко, бездумно.
Нет слаще сна чем в Рождество. ЧуднОе время, святочное. И мама гладит по волосам и поет, тихо-тихо.
- Вот и свела судьба
Вот и свела судьба
Вот и свела судьба наас.

Танюша спала и снилось ей, что закончилась война, что вернулись домой братья и возвратились из города сестры. Снилось, что освободились из тюрем отцы, и выздоровела мама. Ей виделось как сидят они все вместе, улыбаются, а Танюша несет к столу сладкие медовые грушечки.