Чухонка на реке с узлом белья,
в следах свинца от типографских литер
Под арки тянет  запахи жилья,
Интеллигентный, но голодный Питер.

С моста на Невском ловятся лещи,
Юродивый стоит босой и кроткий,
Воняют чесноком пустые щи,
В Распутинской седеющей бородке.

Иконы в церкви слепнут от вранья,
Торгуют мужики житейской прозой,
У берега дымится полынья,
В пока не наступившие морозы.

Еще не вся Нева оделась в лед,
Но гимназистам на реке планида,
В палатах старца цесаревич ждет
А где то князь, и тортик с цианидом.

По холодам пойдет на брата брат,
С фронтов не ждут решающих известий,
Но в Питер едет бывший адвокат,
В полубреду мечтающий о мести.

Из труб дымы в сереющих клубах,
На мостовой труха опавших листьев,
Листовок след на тумбах и столбах
И аромат кровавых, новых истин.

Уже пора сбываться чьим-то снам,
Вкус кокаина лимонадно-тонок,
Бредёт себе по страшным временам,
Бездомный, неулыбчивый ребенок.

Угрюмый Питер дремлет до поры,
И стекла не гремят в оконной раме,
Но скоро слово скажут топоры
Под грязными, мосластыми руками.