-Саня, вставай! Нам пиздец!

Какая это сука орет истерическим криком, чуть не плачем?
Просыпаться неохота. Охота умереть уже окончательно и насовсем. Всё болит — и душа и тело. В голове в синем мареве зелеными сполохами северного сияния трепыхаются  слова «пошел ты нахуй, пидарас!» - но открыть рот и выплюнуть их  наружу нет сил – в глотке Сахара и Калахари. Я пытаюсь обложенным языком разлепить ссохшиеся губы.
Поднимите мне веки! С трудом  продираю глаза – это Колян, Кол. Кто же еще может быть. Орет, как  беременная двумя яйцами выпь.
Глаза бессильно закрываются.
Оппанна! - этот гандон хуярит меня ногой со всей дури по рёбрам. Или ужратый в гавно или  какое-то реально неотложное дело.
Я ладонью — сверху вниз - буквально разлепляю глаза и потрескавшиеся губы и хриплю, как удавленный:
- Сука, Гаринча ёбаный! Ты  ахуел пинаться?!

- Сам ты горилла ёбаная! Зоофил, бля...а еще другом обзывался?! Я ж думал ты, сцуко, сдох... Я ж тебя, как  сам  Склифасовский, пытался оживить: и шнобель тебе зажимал и ухи в гавайскую сигару скручивал и по щщам отжигал и балдой обпол долбил...ты как трупак... в натуре... извини, електрических утюгов не нашел... поэтому с ноги и вьебеал! С отчаяния...
 
- И вот нахуя всё это? Видишь человеке не в себе... человеку  не комильфо... мне надо принять ваннну, выпить чашечку кофэ...

- Хуй тебе в комильфо — в морге тебя переоденут!  Саня, блядь, вставай! Нам пиздец! Нам полный пиздец!
Через четвереньки  поднимаюсь с пола, заваленного окурками, объедками и какой-то блевотиной. С непереносимым звоном в разные стороны раскатываются бутылки.  «Наполеон», блядь. Сука, проклятые бендеровские пшеки!
Башка, как батискаф «Триест» на дне Мариинской впадины.
Поднимаю стул, сажусь, тупо гляжу на лежащие на столе среди опрокинутых рюмок и покусанной снеди  кружевные стринги.
- Саня, очнись. Нам пиздец. - Уже тихо безо всякого надрыва. Но от этого мир вокруг  становится еще хуевее.
- Я так понимаю, что наша мега-афера века лопнула, как …гандон с водой… с тринадцатого этажа?
- Ты, сука, Хумингуей, блядь, правильно всё излагаешь! - Колян щелбаном стряхивает с моего лба прилипший окурок. - Меня тока што вот так же выкинули из своей собственной квартиры! Сейчас придут выкидывать тебя из твоей!

- Это что моя квартира?! - Нихуя себе когда я успел ее так засрать — практически уже не отличишь от  Колькиной.

- Пока что твоя...Но уже недолго осталось. Тут как бы плюсом у кума на казенной хате не оказаться!

- Колян, может, это не ты? Может быть, это белочка пришла? А?

- Не надейся! Это я и это реальный пиздец!

Этого и следовало ожидать!

Еще покойная мама говорила : «Не связывайся с Колькой! Он малец ушлый – убежит, а тебе кренделей навешают!»  Вот чего я её не слушался, идиот!

Да. Я с самого начала подозревал, что  получится полная хуйня. Впрочем, как всегда. С Колякой-Малякой. И чего я такой тупой уродился у мамы с папой? Чтобы постоянно вляпываться в одно и тоже гавно по самые грабли! 
И когда, бляяяя, закончится  этот кошмар?!

Я сунулся в холодильник в надежде обрести там спасение от похмелья, но он был вопиюще, девственно пуст, и, словно в насмешку, на верхней полке лежал — в  пару стрингам — изящный, но бесполезный, лифчик...
-Любишь носить охлажденные лифоны, гы-гы? - Сука Кол и на сковородке в аду будет ёрничать. - Эй, утырки рогатые, а чего масло нерафинированное? Замените! Это вредно для моих канцерогенов!
...


Снова мой вероломный сосед мусьё Николя Сракози утянул меня в болото очередного  конгениального проекта. После которого снова надо затягивать ремень на жопе и сушить сухари и кальсоны.
...
Сидели мы некоторое время тому назад с Коляном у него на кухне и грустно глушили водку.
Как обычно. Хотя обычно процесс шёл веселее...
А тут было  нечто новое.
Во-первых, стол был застелен не жирными газетами «Скотовод-любитель» в девять слоев, а игривой красной клеенкой в белый горох.
Во-вторых, стаканы были практически чистыми. И перед нами стояли тарелки. И лежали  вилки.
В-третьих, пахло не  передвижным зверинцем  после еврейского погрома, а борщом и котлетами. Причем не горелыми.
В-четвертых, кухня, в отличие от обычного, выглядела непривычно чистой. Впрочем, как и вся квартира.
И в-последних, по кухне сновало кругложопое существо с сиськами полудюженного размера в лосинах, топике и в эзотерическом переднике, явно сшитом из картины Кандинского «Сечение стрелой». Отчего водка вставала в глотке колом.

Это Колян подженился. На перекрашеной в блондинку хохлушке толи с  Одессы, толи с Жмеринки. (Вопрос чисто риторический  — А есть ли в Адэссе и Жмэринках хахлушки?) И какой хер занес ее в наши суровые края. Руки бы вырвать тому херу по самые яйца!

Эта бендеровская шалава, как последнего наркомана,  подсадив  неизбалованного женским теплом Мыколу на борщ с салом, галушки со сметаной и на сиськи с , видимо, сладкой мандой,  влезла ему через ушные раковины в мозг, угнездилась там, как наседка на яйцах, и развела на последнюю в его жизни поебень.
А чтобы было не скучно помирать, Кол втянул в это безнадежное мероприятие и меня. Как обычно.

- Мне Тамарка говорит, дело верняк! Тамар, верно? Только надо невьебенную кучу бабла! Ну, шобы раз рискнуть и на всю жись!

«Верняк» - это, конечно, хорошо. «Куча» - похуже. «Рискнуть» мне откровенно не понравилось. А вот слово «жизнь» почему-то напомнило о смерти, которая неизбежна, как победа коммунизма.

- Берем кучу бабла, мотаемся пабырому в Одессу...

- За контрабандой? На Малую Арнаутскую?

- Ты можешь смеяться, но без смеха — на Малую Арнаутскую! Там затариваемся товаром, грузимся, гоним сюда, сдаем оптом, получаем бабло... и мы - Ротвеллеры и Моргмоны! Как тебе такой прикид?! - Колян победоносно взглянул на меня, как  Наполеон на Кутузова после Аустерлица - «Ну, чо залупа одноглазая съел говна с труфелями?»

Я в ответ метнул едкий культуш с  иронией и сарказмом:
-Получить бабло это, конечно, здорово, тут я с тобой спорить не буду, но вот  ротвейлером, ггг, мне что-то не очень хочется стать. Разве что в другой жизни. В другой, так сказать,  реинкарнации. И только не в Корее! А вот мормоном я бы не отказался...кажись, у них многоженство пока не отменили...

- Харе писдеть! Ближе к телу! Реинкарнации-кореляции-хуепиздабляции  — нахуй. А вот  многоженства — дохуя много женства -  я тебе обещаю! - Знает собака слабые места.- После нашего дела у тебя будет столько многоженства  — сколько твой...пэнис...  сможет вынести!  Не журыся, Саньку!

- Я и не журуся! Я откровенно ссу. За свой пЭнис.

- Не ссыте, граф, нас ждут великие дела!

-Вот этого-то я ссу — твоих великих дел. Насколько великие? Мы хоть живыми вынырнем из этой ...мясорубки. Целыми или фаршем? - Это по Фрейду, это все тамркины  котлеты.

-Ну, ты, Саня, ссыкло, блядь, по жизни! Ссыклом родился — ссыклом и умрешь!

-Ты, бля, накаркаешь, сука, нахуй, блядь! Тьфу-тьфу-тьфу!

- Да, это я так ….красного словца ради антифриз придумал... Не бзди горохом! Говорю тебе — дело верняк! Ну, что ты меня не знаешь?! Ну, что ты, блядь, такой...манный, блядь, такой ватный?!- Кол начинает терять терпение, что я так долго отбиваюсь от халявного богатства. - Ну, бля, решай уже — хочешь стать миллионером?

Но мне в первую очередь хотелось взвесить все риски от Альфы до Харибды.
- Во-первых, что такое ТОВАР? Это слово мне нихуя не нравится! Во-вторых, где ТЫ возьмешь кучу бабла? В-третьих, как ТЫ доберешься до Одессы-мамы? И наконец, какому Ротвейлеру ТЫ сплавишь этот «товар»,чтобы МЫ получили в голом остатке полную мошну  полновесных тугриков? - Я специально делаю акценты на то, что у Коляна отсидеться в засаде, сделав из меня связку гранат для истребления танков, не получится. И фамилия моя нихуя не Матросов.

- Отвечаю по пунктам. - Кол вздымает к потолку длань с растопыренными пальцами и начинает загибать. - Раз. - Загибает мизинец. - Товар — это лекарство, которое сейчас стоит здесь охуенных денег из-за своего дефицыта... а там — копейки...

- Товар!!!Это наркотик! Колян, ебал я твой грязный рот! - не наркоту я не подпишусь! Ни-ког-да!

-Чего это грязный? - Обиделся Колян. - Еби свой рот! Это никакой не наркотик, говорят тебе, опездолу тупоголовому!  ле-каррр-ст-во! Динозавр называется.

-Крокодил, вообще-то!  - подает голос Тамарка, одергивая топик.

- Блядь, Колян, и ты будешь мне доказывать с языком наперевес, что ТАК называется легальное лекарство? Блядь! Ни в жись не поверю! Это, однозначно, наркотик! А про наркотики я тебе уже сказал!
 
- На настоящий момент, это легальное лекарственное средство. Дезоморфин. У него, конечно, существует некий наркотический эффект, но в списке запрещенных препаратов его нет. К тому же он не вызывает привыкания... А «крокодил» — это сленговое название среди...э-э-э... определенного контингента. - Блядь, снова бакалавр с сиськами дает консультацию по химии и фармакологии. Ахуеть —не  встать!

-Ну, ты понял? Тут чистое здоровье! Никаких запрещенных препаратов. Демозорфин
- так тебе нравится?

Тамарка фыркает, но голос  не подает.

- Итак — два. Бабло! - Кол загибает безымянный палец. - Тут тоже все продумано. Мы - мы -МЫ! - закладываем свои квартиры, получаем начальный капитализм («капитал» - шепчет едва слышно эта, блядь, Карла Марла с Крыжопля), который вкладываем в това...в этот... Тамар, как? 

- Дезоморфин.

- Во-во! Тут все ясно?

- А вот и нихуя не ясно! Что значит «закладываем квартиры»?

- Ну, это хитрый ход...Ты можешь не понять... Нуууу...Мы выписываем доверенность...доверенности, но не сразу продаем свои квартиры, а как бы напотом, ну, типа, деньги возвращаем - доверенности разрываем  и квартиры снова наши...

- Со сроком и условием исполнения. Нечто, вроде фьючерсов. - Она, сцуко, не только Менделеев и Адам Смит, она еще и АФ Кони! Сука, блядь, что-то я как-то, блядь, начинаю сомневаться в чистоте экскремента. Я пристально смотрю на эту Плеваку: «Фьючерсы-хуючерсы! Откуда у нее столько дохуя  мозгов? Может, у ней мозги в ее полушариях? Вопрос — в верхних или нижних?» - я впиваюсь взглядом сначала в верхнии, потом в нижнии -  она стоит, опершись на мойку, в три четверти в наиболее выгодном ракурсе.-  «Или в средних - все-таки верхние полушария — это которые в голове.» - Мой взгляд перемещается на орлиный  Тамаркин шнобель, изящно загнутый кверху. - «Оой, сука, ледоруб мне в темя, нихуя она не хохлушка!»

Колян продолжает двигать пальцами:
- В-третьих...Что там у тебя в третьих?

Я не успеваю даже шевельнуть извилиной, зациклившейся на полушариях-полужопиях и шнобелях с ледоруб, что там за проблема была под третьим номером, как наша мега-экспертша снова подает голос: 
- Транспорт!

- Да. Три — это транспорт. Тут вообще всё чики-пуки! Ты забыл — у нас же есть «копейка»? Ну, которую ты у Михалыча купил! Ну, помнишь? На которой мы собирались развозить блядей... - и кинув быстрый взгляд на суженую-ряженую, передёрнувшую  недовольно жопой, Колян торопливо поправляется, — проституток...эскорд-девушек.  Ты успел ведь ее отремонтировать, пока нас не...

Зря это он наступил на больной геморрой — мне тут снова так стало тоскливо и больно во внутренних органах, что я едва не взвыл. Но ограничился тяжким вздохом.
Ну, вот нахуя я слушаю сейчас это пиздабола? Мне надо срочно оторвать - целую пока - жопу от табуретки и бежать сломя голову куда глаза глядят подальше от этого кремлевского мечтателя и одесской наводчицы.

Колян чутко уловил моё унылое настроение и продолжил нарочито бодро:
- Это всё в далеком прошлом. Эти неприятности. Унеслось, как писал поэт, как с белых яблонь бздынь. Все пучком! Деньги тебе нужны? Так что слушай дальше...умного человека. Транспорт есть. Деньги есть. Мы пилим с деньгами в Одессу...маму. Берем това...блядь, демозо...блядь, крокодила этого йобаного. затариваем его в ведра с краской... - Колян моментально реагирует  на мои недоумённо поднятые брови. — Ну, сейчас гайцы беспредельничают, что в Хохляндии, что у нас, ну, чтоб не доебались. А так — «А что? мы вот краску для ремонта везем! У нас такой нет! Дефицит. Денег тоже нет, самы мы не местные... ну, чего я тебя буду учить?» Да и хуле с «копейки» возьмешь? Прорвемся. Лехко!

- Ладно, привезли мы этот твой крокодил — И?

- У Тамарки здесь троюродный дядька майором работает по хозчасти в МВД...

- Бля! Здрасьте вам! Добро пожаловать на нары!

- Хуле ты ссышь! Менты тоже люди, они тоже кушать хотят. Дядька в теме...Верно, Том? Дядьке сдаем товар... этот, блядь, йобаный... Пока он у него  гараже постоит. В машине.  Недельку — не больше... а потом он его ввалит кому следует и денюшки нам отвалит по полной. Мы ему малую долю за хлопоты... А сами в полном шоколаде! Верно, Том? Это три и четыре и пять! - Кол загнул безымянный палец, сверху большой и затем уже  указательный — на меня залупой шиша болотного, ухмыляясь, глядела фиолетовая дуля.
   
Снова заныло под сердцем от нехороших предчувствий. Ну, надо — хотя бы иногда — слушать свое сердце!  Причем в любви в последнюю очередь, а в первую — в вот таких прискорбных  мутняках. А то мы все  «жопой чую,жопой чую!»


Дальше рассказывать?

Xxx. Тока што (с кракадилом 1)