Репейник плотно покрывал всё до границы видимости, дальше только влажная муть тумана. Пустырь был похож на плешь, а замысловатые островки травы не понятного цвета напоминали родимое пятно на лысине одного видного деятеля перестройки.

Капитан Васильев осмотрел местность бессмысленным взглядом, «это говно из меня все соки вытянуло» – подумал он и злобно сплюнул, угодив на платье очередной жертвы душегуба.



«Это говно» держало в страхе весь городок долгие шесть месяцев. Дело вёл Васильев и начальство с него не слезало, а Васильев не слезал с синьки. По ночам ему снились красные платья, в каких находили жертв. Душегуб был чрезвычайно хитрожопым и относился к делу добросовестно, «организованный! – восторженно думал Васильев – и таких поёбывали».



***



Весь вечер Васильев сидел и думал. Мышцы на его лице непрестанно шевелились, а руки жестикулировали, как будто жили своей жизнью, отдельно от остального Васильева. Васильев думал, а буфетчик тупил глядя на его нетрезвые движения и выглядывающий из-под кожанки ствол.

– Подъём! – Васильев пощёлкал пальцами перед носом зависшего буфетчика. – Полста и конфетку! – потребовал он в который раз.

Занюхав выпитое конфеткой Васильев сунул её в нагрудный карман буфетчика и дружески потрепал его за щеку.

– ВСЕ СОКИ ИЗ МЕНЯ ЭТО ГОВНО ВЫТЯНУЛО! – прорычал он на прощанье в лицо буфетчика, пнул дверь и шагнул в туман.



***



Дверь морга скрипнула, из покойницкой привидением возник патологоанатом Савосин с заспанным лицом. На встречу патанатому появилась бутылка «пшеничной», потом остальной Васильев.

–Такой сон пропал! Такой сон! – причетал Савосин, потирая глаза.

– Сон в руку, – успокоил Васильев, сунул пузырь в руку Савосина и нырнул в темноту морга.



Рассвет с трудом пробивался сквозь сгустки тумана в маленькие окошки морга. На кушетке шевельнулось и застонало тело патологоанатома. Оно медленно сползло с кушетки, осторожно придерживая голову, чтобы не растрясти неприятную пустоту внутри неё. Тело вцепилось в графин и стало жадно глотать воду, медленно превращаясь в Савосина. Откуда-то послышалось непонятное шипение, «в голове» – подумал Савосин продолжая глотать воду. Шипение повторилось громче. Савосин отсосался от графина и придерживая стену, нерешительно направился в тёмную глубь покойницкой. Шипение вдруг превратилось в зловещий утробный шепот и обросло словами.

– АААА! – закричал Савосин и упал в обморок.

Над трупом вчерашней клиентки душегуба, в красном платье и с грязными трусами на голове, дрыгаясь всем телом яростно дрочил капитан Васильев.

– ВСЕ СОКИ! – шипел он плюясь хлопьями пены – ВСЕ ХУЕВЫ СОКИ!