Был у меня одноклассник. Вова звали. Он был деревенским ботаником. Ботаником он был не потому, что гербарии собирал, а потому что уроки учил вместо того, чтобы с пацанами тусить по сельским улицам. За усидчивость его считали лучшим учеником в классе и самым перспективным. А ещё была у нас в классе девушка Люда. Черноволосая, черноглазая, общительная и комсорг школы. Как и полагается по сюжету, Вова полюбил Люду, полюбил искренне и безответно. Люда чувствовала его страдания, но взаимностью не отвечала, зачем ей ботаник, если при её красе и сияющих блеском жизни чёрных глазах можно иметь в поклонниках пацанов покруче. Так наш Вова и страдал долгие годы.
Уже, будучи студентами, мы приезжали в выходные в родной колхоз поесть щей и каши. В субботу вечером я иногда заходил к нему с деловым предложением:
- Вован, предлагаю ёпнуть по стакану, или по два. И сходить вечером на танцы. А то там девки из общаги рыбзавода стонут по крепкому мужскому плечу и толстому члену.
Пойдём мы с ним, потанцуем, я склею девок на себя и на него, в общагу к ним придём.
- Вован, располагайся, будь как дома. И присмотрись к этой сивой, а то она уже ушла в свою комнату кровать разбирать.
А он словно бы и не слышит, смотрит куда-то вдаль мимо всех нас. И вижу, как в его замутнённом сознании рисуется светлый образ.  В общем, ботаники они такие. Они однолюбы. А эта сука-любовь мешает им пристроить свой член между других с готовностью раздвинутых ног.
А потом, когда я пошёл добровольцем в родную Советскую армии, приносит мне  почтальон телеграмму от Вовы – «приезжай срочно, будешь свидетелем на свадьбе». Но кто ж меня отпустит. Но на почту сходил, позвонил, поздравил. На Людке женится, молодец, сбылась мечта идиота.
А в эти выходные сажаю я, значит, картошку. В период импортозамещения урожай озимой картошки всегда кстати. Долблю, значит, ломом мороженную землю, и кидаю в ямку картофелины. Ведь с картошкой оно как – поглубже засадишь, побольше возьмёшь. А тут, вдруг, картофелины у меня кончились. Хуле, надо ехать в райцентр. Уселся в свой Астон Мартин 47-го года и поехал. Смотрю, на автобусной остановке мужик рукой машет. Ну, вот и сто рублей, подумал я и остановился.
- До города подкинешь?
- Садись. Тока сто рублей давай.
- Зачем тебе сто рублей?
- Дык мой Астон Мартин жрёт 70 литров на 100км. А на твою соточку я как раз его и заправлю.
- Не мелочись. Возьми лучше двести. На сотку поговоришь со мной.
- Поехали. Кстати, если хочешь, могу с тобой и на пятихатку поговорить..
Смотрит он на меня меня и говорит:
- А я тебя знаю.
- А кто я?
Тут он вполне правильно называет мои данные. Оказывается, мы учились с ним в одной школе. Тока он на год старше. Спрашивает у меня.
- А ты с кем учился? Вова и Люда не твои одноклассники?
- Мои.
Я пригляделся к нему и тоже узнал его.
- А не ты ли крутил любовь с Людкой?
- Я.
Он впал в некоторую прострацию и начал свой рассказ.
- Я любил её очень сильно, просто до жути. Сук и стерв всегда так любят. Она отвечала мне некоторой взаимностью. Но не только мне. Когда я отучился, то уехал по распределению в Челябинск. Я звонил ей каждый день, а на выходные прилетал на самолёте лишь затем, чтобы побыть с ней пару часов, а потом улетал обратно.
- А что же ты не женился на ней? Тогда смог бы побыть с ней гораздо дольше.
- Тогда я хотел. Тока мамка не разрешила. А вот сейчас очень рад, что у меня не получилось. Она в выходные была паинькой, а всю неделю зажигала так, что без кровавых ран на сердце хрен переживёшь. Мне же пацаны потом всё рассказывали. И репутация её, которая и так изрядно хромала, изрядно подпортилась. Тогда мама ей сказала:
- А давай-ка, Людочка, выходи-ка уже замуж. Хватит куралесить.
- Да за кого я выйду?
- А за Вову выходи. Он же любит тебя.
Тогда она сама пришла к Вове и сказала:
- Вова, хочешь меня?
Вова залился пунцовой краской и трясущимися от волнения губами сказал:
- Хочу.
- Тогда женись на мне.
И на следующей неделе они пошли в ЗАГС подавать заявление.
Тут он замолк.
- Можно я закурю?
- Вообще-то в моей машине не курят, но за сто рублей можно. Тока окно открой.
Он глубоко затянулся и выпустил дым в окно.
- А вот после свадьбы она начала зажигать так, что небесам стало тошно. Они с Вовкой уехали жить в Эстонию, но на выходные она приезжала в деревню. Якобы по маме скучала. И отрывалась. Даже мне дала пару раз.
Он помолчал, потом закончил свою печальную повесть.
- Хватит об этом. Вот скока лет прошло, а боль так и не стихла. Давай лучше об общих знакомых перетрём. И мы перетёрли. А потом уже и приехали.