Боксер Серега.

Я человек далекий от спорта вообще и от бокса в частности. Нет, я знал известных боксеров времен моей молодости, помню прекрасно кубинского супертяжа Теофило Стивенсона. И почему то я думал, что все боксеры выглядят как Стивенсон, непробиваемой скалой.
          После армии я поступил в институт и жил в студенческой общаге.  Студенты, которые учились после армии, держались особняком и  даже называли нас  «армейцы».  На фоне зеленого студенчества мы выглядели  видевшими жизнь солидными людьми, и отношение со стороны преподавателей и студенчества к нам было  вполне уважительное.  Мы тусовались в общаге своей компанией, пили водку, охмуряли девушек  и были вполне себе уважаемой и авторитетной компанией.
          И вот втесался в нашу компанию не кушавший армейской каши бывший школяр Серега. Признаюсь честно, Серега нас всех подкупил. Мы, «армейцы» были в основном пролетарские дети, жили на скромную стипендию и посильную помощь родителей. Само собой подрабатывали в меру сил и возможностей.  А Серега был из семьи тогдашней элиты, в средствах не нуждался,  вполне мог себе позволить небывалую роскошь по тем временам,  щедро угостить нас коньяком или вискарем. Если наши сельские однокурсники привозили  из поездок к родителям  свежеощипаную курицу или кусок сала, то Серега привозил от родителей  пару банок красной икры и нарезку так часто ныне упоминаемого хамона (в те времена это называлось сыровяленым окороком). В общем, Серега втесался в нашу компанию не на  равных правах, но был скорее на правах шустрого салабона. 
          Ко всему прочему, Серега оказался фанатом бокса боксером.  Он знал наизусть всех олимпийских чемпионов по боксу, знал  чемпионов Европы и мира, знал отличия боксеров-любителей от профессионалов, в общем, в то доинтернетное время обладал массой полезной информации о боксе. Не могу сказать, в какой весовой  категории боксеров выступал  сам Серега, то ли в легкой, то ли в наилегчайшей. Но телосложением  он был похож  на  тонкошеего цыпленка, а два его кулака были размером как один мой кулак.  На его боксерских поединках мне побывать не удалось, да и выступал он в основном по студенческим спартакиадам,  уезжал обычно в другой город и там бился на ринге. Поговаривают, что зачастую, против Сереги не могли выставить боксера аналогичной весовой категории, и победа ему доставалась автоматически. 
      Серега привозил со студенческих спартакиад грамоты и медали и страшно победами гордился. Видимо он мечтал о большом спорте и всемирной славе,  а студенческие спартакиады считал  первой ступенькой к будущей славе.  У Сереги в общаге были даже свой  фанатский клуб,  состоящий в основном из поклонниц. Поклонницы были далеки от спорта и бокса, просто сам  Серега был завидным женихом.  Принадлежность Сереги к тогдашней элите общества легко высчитывалась по  его джинсовым костюмам, дубленке  и югославской обуви, а невесты во все времена  имели  к женихам меркантильный интерес. Ведь даже в народных сказках невесты ищут богатых женихов, а женихи  ищут красавиц невест,  женихи такие лохи, что им богатство ни к чему, им только красоту подавай. Так что общажные невесты так и норовили под предлогом празднования Серегиных спортивных побед проникнуть в нашу компанию и заарканить Серегу. Тут надо признаться, что  у девушек  было мало шансов, пробиться в Серегины невесты.  Главной Серегиной фанаткой, его спасительницей,  фактически  выполнявшей роль второй Серегиной мамы, была  его однокурсница Света. Света решительно  отсеивала особо настойчивых Серегиных поклонниц или бросала их  в объятия  нашей «армейской» компании, накрепко застолбив за собой роль единственной невесты.
          Помню, на втором курсе в мои объятия свалилась  Серегина поклонница по имени Люба. Видимо Любаша поняла бесперспективность ее надежд и планов в отношении Сереги,  и решила поменять журавля в небе на синицу.  Я не стал противиться роли синицы и по быстрому разложил Любашу на панцирной общажской кровати.  У Любаши оказались крепкие дыневидные сиськи и раздолбанная до космических размеров вагина.  Я тыкался в эту вагину в тщетной попытке зацепить оргазм за  эрогенную зону, находящуюся на моем половом члене чуть выше головки.  Но тщетно! Шансов пощекотать эту зону практически не было,  мой Кожаный Друг хлюпал  в глубинах 18 летней  кандидатки  в невесты безо всякого сопротивления.  Любаша слегка постанывала и  отвлекала меня  восторженным шепотком:
- Как я люблю Серегу! Какие у него красивые туфли! А пальто у него без единой складочки! Как влитое на нем сидит! Наверно драповое!
В драповости  Серегиного пальто я не особенно разбирался.  Но меня угнетала мысль, что она жахается со мной, а мечтает о другом. Эта женская ветреность сильно подоврала во мне  веру в женскую искренность.
    В общем, до третьего курса Серега был обласкан и изнежен вниманием  как  настоящий чемпион. Вероятно, к третьему курсу он вышел на другую  спортивную орбиту и поехал на всесоюзную студенческую спартакиаду в тогдашний город Фрунзе.  Но видимо  в ту спартакиаду звезды сложились для него  неудачно и в  тот раз противник  Сереге достался  достойный. В первом раунде Серега отправился в нокаут и неделю находился в этом нокауте.  Не знаю, как бы развивались события, не окажись рядом с Серегой его  верная  Света. Она быстренько доставила нокаутированного в наш город и поместила его в больницу Скорой Медицинской Помощи (БСП 2)в палату интенсивной терапии. Потом Света подключила административный ресурс в виде родственников Сереги.  Серегу быстренько перевели в  единственный в округе военный госпиталь, где Серега под чуткой опекой Светы уверенно пошел не поправку.  После этого Серега заценил заслуги Светы и просто не мог на ней не  жениться.  То ли семейная жизнь на него повлияла, то ли стресс  после нокаута, но Серега стал редко бывать в нашей «армейской « компании, перестал выпивать коньяк и виски. Про водку я даже не заикаюсь.  Самое интересное, что слово «бокс» совсем исчезло из с Серегиного лексикона.  Он стал отъявленным бегуном.  Они на пару со Светой бегали по вечерам в парке и в городской пешеходной зоне, в общем, вели очень здоровый образ жизни. К началу пятого курса у них родился ребенок.  К этому времени наступили другие времена, и административный ресурс родителей Серги иссяк, и его забрали в Армию. Но это уже другая история.  Собственно, я хотел рассказать, как Великий Боксер, исчез после первого нокаута.

Чемпион республики.

Много лет спустя, я жил в Германии и оказался в служебной командировке на севере Германии.  Я не помню, по прошествии времени название самого городка, но это было в районе Гамбурга. Была пятница. Коллеги из бригады, что жили поблизости, разъехались к женам и детям.  Жившие далеко от семейных гнезд и неженатые работяги  поехали коллективно в местный пивной бар. Германский пивной бар называется по другому, но мы не будем на этом заморачиваться, главное, что пиво там было классное.  В общем, сидим, пьем пиво.
        Мужская компания, пьющая пиво в России, беседовала бы наверняка про приятные темы, это про баб и про рыбалку.  В крайнем случае, про баб и про охоту.  Но немцы это не те люди, которые за пивом  говорят  о приятном.  У немцев другой менталитет. Немцы даже на отдыхе говорят о полезном. Естественно о работе.  После третьего бокала наша беседа начала  напоминать производственное совещание. Особо дотошные предлагали улучшить логистику, другие  предлагали сократить сопутствующие расходы и всем нам переселиться в отель подешевле на радость шефу.  Особо дерзкие, предлагали сократить штат сотрудников и пахать за те же деньги в меньшем  трудовом коллективе. Мне иногда казалось, что скрытые агенты шефа  подталкивают такими разговорами трудовой коллектив  к особой форме рабского труда с возможностью дальнейшего коллективного самоубийства. Всех спас  единственный поляк в нашем трудовом коллективе, сидевший до этого в уголке и читавший подшивку региональных газет. Он сказал, перелистывая страницу:
- А вы знаете, сегодня чемпион Германии по боксу бьется с чемпионом России!
-Как!- трудовой коллектив  дружно выдохнул. 
Оказывается, тогдашнего чемпиона Германии по боксу Генри Маске знали многие.  Хоть его карьера и была на излете, и он и был по происхождению поляком, но своими победами за Германию он внушал немцам  гордость за страну и нацию.
А где  и когда будет поединок? – вскинулись самые нетерпеливые члены трудового коллектива
Через два часа. В пригороде Гамбурга! – невозмутимо ответил поляк.
В дружном порыве все сорвались с мест, бросив недопитое пиво, и на такси помчались на городской вокзал, чтобы на электричке  успеть  к началу поединка.  Успели!
          Поединок состоялся на  огромной спортивной арене. Как бы ни  в ледовой.  Места нам достались на самых верхних рядах галерки.  Происходящее на ринге с этих мест было видно как на экране плохого телевизора, мелкие фигуры, далекие  и неудачные ракурсы.  Правда, выручал огромный плазменный экран, стоявший неподалеку между  рядов.  Взгляд зрителя поневоле метался от происходящего на ринге к происходящему на дисплее.  Нужно признаться, что тут дисплей выигрывал. Камера выхватывала крупные планы, и можно было вполне судить о происходящем на ринге.
          Меня еще на входе  в спортивную арену поразило большое количество лиц кавказской национальности, толпившихся на входе и у билетных касс.  Гортанные крики и  спортивная одежда, вперемешку с национальной,  говорила о принадлежности кавказцев к одной гордой кавказской республике. Тут нужно сказать, что события происходили в промежутке между первой и второй чеченскими войнами.  Как  оказалось, в том поединке  против Генри Маске выступал  чемпион тогдашней Ичкерии, а поскольку Ичкерия  считалась самопровозглашенной, и не была признана мировым сообществом,  то чемпиона Ичкерии толерантно объявили чемпионом России. 
        Чемпион  Ичкерии на фоне Генри Маске выглядел как обычный крупный деревенский  увалень и забияка. В ичкерийском чемпионе не было  спортивной поджарости и резкости в движениях, и выглядел он рыхлым и слегка растерянным.  Тем не менее, перед поединком  ему дали слово. Говорил чемпион с типичным ичкерийским акцентом, с трудом подбирая слова по-русски.  Но речь его была по - революционному пламенной  и завела половину зала. Он сказал, что на его родине льется кровь, его родину бомбят российские самолеты и обстреливают орудия крупных калибров.  Что этот бой он посвящает своей родине и весь денежный сбор передаст  в фонд защиты своей родины. После этого зал разразился бурными аплодисментами. 
            Мои коллеги, сидевшие рядом,  посматривали на меня с осуждением, как будто это я лично бомбил из своих закромов свободолюбивую республику. Генри Маске не сказал ни слова.  Боксеры обменялись рукопожатиями и разошлись по углам ринга.  Позвучал гонг. Боксеры начали сходиться.  Видимо я что-то пропустил. Пока я всматривался в происходящее на риге, там произошло нечто серьезное.  Потому что, когда я сфокусировал взгляд на мониторе, камера выхватила чемпиона Ичкерии  лежавшего на ринге как мешок с картошкой.  Многотысячный вздох сожаления подтвердил мои догадки.  Чемпион Ичкерии был отправлен в нокаут на сороковой секунде поединка.  Несмотря на усилия медиков и тренеров он так и не поднялся.
          Мы с коллегами ехали обратно и в электричке они мне выразили недовольство, типа, как так, они заплатили деньги, а шоу было всего 40 секунд.  На что я им возразил, что это Генри Маске плохой шоумен, и вполне мог бы растянуть им удовольствие хотя бы до пяти минут. Видимо, мои коллеги с моими аргументами согласились, потому что сразу заткнулись. Но про этого чемпиона Ичкерии  мне еще долго при удобном случае напоминали коллеги. А СМИ про этого чемпиона быстро забыли, и даже всезнающий гугл про него ничего сказать не может.
Собственно, я хотел рассказать, как чемпион исчез после первого нокаута.

Rotfuks 23.08.15