Настроилась на длительный отрыв от инета, но модем бросила в кашолку.
Поэтому уважаемой публике из африканского.

Я давно не ездила на поезде, это раз.
Я поехала одна, это два.
А в-третьих, надо вам сказать, что я существо нихуя не бизнес-леди, «всё сама» - это про других.
Муж забросил меня с чумаданом в вагон, запечатлел родственный поцелуй и растаял в ночи. Ну, сами понимаете, если жена сваливает на три недели, то дел мужчине надо сделать много и быстро.
Пока ехали на вокзал, он мне сообщил, что взял билет в купе, которое наполняется по гендерному признаку: девочки с девочками, мальчики с мальчиками. В результате на верхних полках поселились два самца без всяких признаков женственности, а соседка по нижней полке в силу возраста принадлежала к женскому полу чисто номинально. Во всяком случае, бакенбарды и усы она не брила. А жаль.
Мальчики быстро угнездились в уютных гнёздах и засопели, а я приняла к рассмотрению предложение проводницы «стелиться».
Поезд каких-то Вицяпских линий, что похуй, если бы не остановившая моё внимание ширина полки, на коей мне предстояло покоить свою плоть пару-тройку часов.
Мысль созрела мгновенно: все современные дизайнеры – пидарасы. То ли дело -  встарь: я иду по своей сталинке как каралевишна, и, если меня взяли сзади за талию, то мне остаётся только наклониться. А здесь скамеечка шириной с рабочий хуй. Только проявившемуся или латентному пидарасу может прийти в голову, что женщина может поместиться на таком мебельном высере. Для нормальной ебабельной жопы – максимум – посидеть.
Однако менять дизайнера на ходу поезда не принято, поэтому я примостились на карнизе и стала представлять себя заночевавшим при подъеме на Джомолунгму альпинистом.
Все люди как люди: легли, замерли, уснули. Я – нихуя. У меня начинают разъезжаться руки. Как у осьминога, вытекающего из контейнера, мои щупальца растекаются в разные стороны, принимая положения, заведомо ведущие к понятию «отлежала». В конце концов, зафиксировав их за резинкой штанов, я затихла.
Джомолунгма тем временем подъехала к какому-то Мухосранску и тормознула так, что мне, разрывая на себе штаны,  пришлось принять форму звезды, чтобы не ебануться рожей в пол. Она у меня и без того непрезентабельна, а с расхуяреным носом будет ваще пеон. Я решила подстраховаться на предмет невъбенности и повернулась к опасности жопой. Ебанусь, так на мягкое.
А ещё одна моя особенность – я сплю «головой к проходу». Ага, тот проход, что ведёт вас мимо купе, иначе, как задним и не назовёшь, размерами, по крайней мере.
А обувь, как вы понимаете, ставят под полку. А в купе два самца. А у меня обоняние – первое из чувств, я, как собака, живу носом. В общем, сон пропал напрочь, я снова повернулась жопой к стене и приоткрыли дверь на муллиметр, максимально подтянувшись к ней и приблизив к щели нос.
Здесь-то моё табло и было настигнуто могучей стопой соседа сверху, который решил отлить. Хорошо ещё, что он, почувствовав, как лепёшка моего ебальника вылезает у него между пальцами, и перенёс вес тела на другую ногу. Парень, кстате, насколько могуч, настолько же и человечен, извинялся долго и шёпотом, чтобы не разбудить остальных.
Оставшееся время я провела, как солдат Суворова при переходе через Альпы: максимально сгруппировавшись над пропастью.
Незадолго перед выходом из поезда в зеркале я увидела, что моё личико получило эффект плиссе-гофре, а маленькие глазки приобрели весёленький оттенок революционного знамени. За созерцанием этих милых метаморфоз внешности меня и застал звонок супруга: «Кагдела?» Наверное, чтобы убедиться, что я отъехала на достаточное расстояние.
Побуждаемая желанием поделиться радостными ощущениями от пережитого,  я сообщила своей половинке, что полочка была несколько узковата. На что услышала: «Ой… Надо было мне самому отбросить тебе седушку…»

В общем, мужчины, будьте всегда рядом, без вас жизнь становится сплошной неведомой хуйнёй.