По-собачьи мотая головой, но только замедленнее во много раз, жадно и прерывисто дыша, я начал ритуал просыпания. Или проспития. Или проснутия. Да, проснутия – так будет точнее. Вчера было выжрато до неприличия дохуя всего – водка, пиво, какой-то ебанутый кагор, снова водка и тд и тп.

Организм медленно пытался сфокусировать окружающую действительность и преобразовать ее во что-то осязаемое.

Действительность была, собственно, медленной и печальной – здоровенный матрас, скомканная в тараканью жопу подушка, невероятно перекрученное одеяло и невнятный комок, когда-то бывший простынёй.

Когда-то.

Ах да, вчера.

И хорошо еще, что я проснулся один. Нет, еще не совсем проснулся.

Процесс затягивался, потому как кусок свинца размером с мою башку весьма прочно поселился в ней и не желал освобождать жилплощадь для более важных и нужных на данный момент вещей, как-то: полноценного обоняния, осязания и т.д. Голова была отчетливо свинцовой, нет, она не болела, как ебомая слоном, но и подниматься от благословенного куска скомканных перьев, именуемого подушкой, она тоже не хотела.

Остальное тело, ну которое тело без башки, четко заявило, что иди-ка ты на хуй, хозяин, ты как хочешь, а меня поднимать не надо.

Хозяин был другого мнения на этот счет.

Ну, то есть я.

Тело приняло почти вертикальное положение и изобразило движение в сторону всепобеждающего совмещенного (это сука важно) сортира, благо до него было идти ровно шесть шагов и еще одну половинку шага, которая не считается.

Тем более по пути к сортиру был холодильник. В котором должно было находиться пиво и даже, возможно, недопитые стописсят, я уж хуй знает, по какой причине недопитые, хотя нет, знаю – вчера (вчера? ну, допустим, что вчера) любая лишняя капля порвала бы в клочья мое многострадальное брюхо, или жопу, что тоже возможно.

Итак, я сделал несколько, скорее всего вовсе не шесть, а много больше, шагов на пути к вожделенному белому другу, и этот друг был вовсе не унитаз, а именно холодильник с, сука, пивом, холодным светлым пивом – в тот момент мне не надо было больше ничего. Срать? Срать можно и не отходя от кассы, похуй, потом уберу… Потом. Когда очухаюсь. Пиво! Только оно, точнее, она – бутылка – запотевшая, когда берешь в руку, восхитительно холодная, когда прикладываешь ее к раскаленной башке, невероятно полная, когда срываешь пробку о подвернувшийся зуб или что-нибудь еще.

Трясущейся рукой открывая неподатливую дверцу, я каким-то восемнадцатым чувством почуял неладное.

Неладное заключилось в том, что какой-то пидарас отключил электричество в доме.

А вам знакомо ощущение, когда на опохмел есть только тёплое пиво?