Случилась это история во времена моего детства, а точнее сказать, раннего юношества. Было мне лет 13 - 14 и имелся у меня тогда закадычный друг и единомышленник по имени Вадик. Как и во мне, ничего сверх неординарного в нем не было. Обычный среднестатистический пацан, помешанный на приключениях, играх, женских сиськах, и потихоньку продвигающий свой навык в онанизме. Его родители были предприниматели и находились все время в разъездах, откуда привозили сыну много всяких ништяков, коими Вадик всегда делился со мной. В отсутствие предков, как было принято тогда говорить, чадо было предоставлено своей бабушке, кстати сыгравшую не второстепенную роль в нашем рассказе. Ольга Павловна, была умная, образованная женщина уже не в молодом возрасте, но все еще не утратившая отблески былой красоты и фигуры.


Отношения между семьями, а точнее между Ольгой Павловной и моими родителями, сложились очень теплые, несмотря на огромную разницу финансового состояния. Родители мои - служители медицины, правда тогда находящиеся только в самом начале карьерной лестницы, и поэтому лишними деньгами, да и не лишними, честно признаться тоже, похвастаться не могли. Заработанные непосильным трудом копейки едва ли хватало на еду и бытовые услуги, что порой сказывалось на бедных и поношенных вещах и постоянному легкому голоду всего нашего семейства. Впрочем, мне с завидной периодичностью перепадало неплохо так поесть в гостях у Вадика. Ольга Павловна была женщина очень добрая и всегда кормила как родного, стоило мне появится у них, так как ко мне относилась очень хорошо, и была рада тому обстоятельству, что лучший друг ее внука был из простой, но очень порядочной и путевой семьи, а не какой нибудь шалопай из детдома или наркоша, каких в нашем районе имелось в больших количествах.


На свой день рождения, кроме меня, Вадик позвал пару одноклассников и еще родственной детворы. Много еды, газировка, какие то торты и печенья. Все под ритмичные завывание Арии и Виктора Цоя. В перерывах конкурсы и игры, заботливо придуманные и проведенные Ольгой Павловной. Кульминацией праздника должна была быть наша небольшая попойка за гаражами, пиво заблаговременно мы уже купили, но родители своим подарком отодвинули все на второй план, несказанно удивив всех присутствующих. Наверно объяснять, что поездка чада в детский лагерь, а тем более в самый лучший в округе, а тем более на три смены была привилегией самых богатых и знаминитых людей в нашем городе, я пожалуй не буду. Одноклассники и друзья тогда пооткрывали рты так широко, что у некоторых из них повалились большие непрожеванные куски торта обратно в тарелку. Легкая пелена зависти заволокла глаза всех приглашенных. Я наверно единственный из присутствующей мелкоты по настоящему радовался за своего друга. Было немного грустно, что лето пройдет без лучшего приятеля, но в предвестии будущих рассказов, я по взрослому смирился со своей судьбой. Заметив на себе понимающий взгляд Ольги Павловны, я встрепенулся и первый кинулся поздравлять Вадика, все еще находившегося в легком оцепенение.

Следующий день стал для меня чуть ли не самым счастливым и эмоциональным в моей жизни. Никогда еще я так не радовался, не прыгал как сумасшедший и не кричал так громко, тогда такое популярное среди нас, „YES“! Все дело в том, что постучавшая с утра в нашу дверь и разбудившая меня и родителей Ольга Павловна, неопровержимо заявила, что я просто обязан поехать с ее внуком в летний лагерь, чтоб оберегать его от всех невзгод и опасностей современных детских лагерей и не позволить ему ввязаться в плохую компанию. А на жалкую попытку моей матери объяснить наше скудное финансовое состояние, всунула ей в руку конверт и доходчива дала понять, что делает это прежде всего для своего любимого Вадика и возражений не потерпит. Развернувшись, она быстро зашагала вниз по ступенькам, не забыв при этом незаметно мне подмигнуть. Полностью обескураженная мать только и успела пролепетатать что то вроде спасибо вслед быстро удаляющийся женщины.


Но злой рок и мальчишечье безрассудство сыграли со мной злую шутку. Случилось это примерно за две - три недели до долгожданных летних каникул. Мы с Вадиком рубились в настольный хоккей и обсуждали интересные изменения в размерах лифчиков  наших одноклассниц, когда в комнату вошла бабушка и попросила выбросить мусор. И хоть пакет был только на половину полон, остатки рыбы съеденной на кануне вечером, источали неприятный запах.
- Я ща, ничего не трогай! - Вадик резко остановил вращательное движение кисти, зажимавшую рукоятку. Железный нападающий так же прекратил свое круговое движение и его клюшка замерла в миллиметре от шайбы. Кое как надев кроссовки, Вадик прытью бросился на улицу. Ольга Павловна поинтересовалась хочу ли я чай и, получив в ответ лишь какое то стеснительное бурчание, удалилась. Не удержавшись, я все таки немного передвинул шайбу и своего защитника, тем самым предотвращая явно голевой удар и начал бродить по комнате. На полках с книгами и учебниками мое внимание привлекли семейные фотографии. Ну хоть я чуть ли не каждый день бывал тут в гостях, сегодня они заинтересовали впервые. Среди довольно обычных школьных и семейных фоток одна явно выделялась своим нестандартным размером и содержанием. Ну во первых она была черно - белая и немного меньше остальных. На фоне накатывающих морских волн, на песке стояла молодая женщина и, кокетливо сведя коленки и подняв одну ножку на дюжину сантиметров, задорно позировала неизвестному фотографу. И хоть снимок способен запечатлеть всего один момент, я был уверен что во время вспышки она заливалась заразительным игристым смехом. Ее настроение сквозь года передалось мне и на секунду я улыбнулся. Ни на что особо не надеясь, я перевернул фотографию, и мне повезло. Красивым размашистым почерком на обороте стояло "Оленька на море" и дата чуть ниже. По всему выходило что фотографии уже сорок лет, ну или около того. "Оленька...Оленька", - закрутилось у меня в голове, - "Кто же это может быть и почему стоит у Вадика в комнате? Мать честная! Да это же Ольга Павловна". Мысль ударила словно гром, и я поспешил снова перевернуть снимок. Внимательно присмотревшись, я разглядел в этой очаровательной девушке уже знакомые черты. Как я писал уже раньше, наша знакомая, даже в пожилом возрасте сохранила некую сексуальность и шарм и была очень недурна собой.  Узнав как то о ее возрасте я никак не мог поверить Вадику. Моя бабушка была почти того же года выпуска, но походила на типичную сутулую дворовую бабулю с морщинистым лицом перевязанным дырявым платком, с вечно подозрительным бегающим взглядом. Вообщем ничего схожего и в помине нет. Ольга Павловна напротив, была всегда в форме. Легкая косметика, совсем немного, белая гладкая кожа на лице  за исключением пожалуй областей лба и подбородка. Подтянутая ровная спина. Приличный гардероб,но все же немного подчеркивающий все еще стройную фигуру: длинные стройные ноги, большие , хоть и немного просевшие, груди и в меру широкие бедра. От нее всегда приятно пахло пряными травами и разными кремами. Не сказать что мне нравилась Вадика бабушка, но я всегда чувствовал некую стеснительность в ее присутствие, а мой взгляд, помимо моей воли, то и дело останавливался на ее выпуклостях. Да уж, сорок лет немалый срок для любого организма и Ольга Павловна, как и все люди, несомненно проиграет войну, но из сорокалетнего боя она точно вышла победителем.

Из фотографии на меня смотрела богиня. Теперь я разглядывал снимок чуть ли не приблизив его к носу. Глаза, как и ресницы, были просто неприлично большими. Словно два зеркальца они манили в свое чудесный мир. Ослепительные ровные зубы были самым белым местом на фотографии. Сочные большие губы, симпатичный заостренный носик. Это все делало лицо неприлично сексуальным. Ее изображение, достойное места на обложках модных журналов, тогда в единственном экземпляре находилось у меня в обладании. Я как назойливый сыщик изучал каждую деталь, стараясь как можно внимательней разглядеть каждый уголок ее тела. Спустившись взглядом чуть ниже, я уткнулся взглядом в два бугорка ниже ее подбородка. Словно две спелые дыни они буквально, противореча силам притяжения, вздымались вверх и, казалось, если бы не купальник,  вознеслись бы ввысь, унося свою хозяйку к редким пушистым облакам. Четкие контуры ее больших затвердевших сосков, выступили, словно две острые пики, пытающиеся порвать мокрую ткань. Даже в купальнике видно какая чертовски упругая и красивая грудь.

Лямки не выдерживают и две чашечки словно два связанных парашюта медленно падают на песок. Девушка пытается прикрыться, но я тут же оказываюсь рядом с ней. Толкаю ее соски себе в рот, страстно целую, попутно руками проверяя ее грудь на упругость и правильность форм. То зарываюсь в них головой прижимая их ладонями к щекам, то снова целую. Поднимаюсь к губам... Словно самый голодный вампир, впиваюсь в них. Неумело неуклюже. Но все же. Главное порыв, мой первый, настоящий...инстинктивный. Мои руки уже  на ее попе. Вжимаю пальцы как можно глубже, как можно сильней прижимаю ее к себе. Ну все хватит. Пора посмотреть главное. Пора узнать твой вкус... твой настоящий вкус...ты мне разрешаешь? За тебя отвечают горячее дыхании и легкое постанование. Опускаюсь на колени. Хватаюсь за трусики и медленно стягиваю вниз. Моему взору предстает мохнатый лобок. А вот и щелка. Пальчиками раздвигаю губки, высвобождая клитор и медленно начинаю водить языком вокруг него, возбуждая тебя. Потом все ближе и ближе к центру... Тебя сводит судороги, ты возбуждена. И вот оргазм уже на подходе. Ты кончаешь, на твоих устах мое имя... Очень нежно...Костик...о да да Костик!

- Костик... -  осознание реальности как то неожиданно резко обрушилось на меня. Спустив штаны  и облизывая фотографию, я стоял и нервно надрачивал. Процесс подходил к своему финальному этапу и я решил не останавливаться.
- Костик, - уже более настойчиво снова раздался голос.

Я узнал этот голос, я повернулся на его зов, не переставая при этом дрочить. Передо мной стояла та самая Оленька, точь в точь как на снимке. Мне было хорошо, наверно самый сильный оргазм произошел именно тогда. Если честно не помню, чтоб подобное случалось со мной вновь. Немного скрючившись и закатив глаза, я кончал на пол, покрашенный с какого то перепуга бордовой краской, кончал на узористый ковер, являющийся некой гордостью этого дома, кончал на горячий песок, обжигающий мои ступни. Вместо волны мои ноги окатил горячий чай из разбитой чашки. Мираж тут же оборвался. Передо мной снова стояла постаревшая на 40 лет Оленька. Большими от ужаса глазами она смотрела то на меня,взглядом требуя ответа, то на мой быстро скукоживающийся орган, явно пытаясь найти мне оправдание. Незнаю сколько бы мы еще так простояли, но послышался звук открываемой двери и я быстро натянул свои шорты, благо они были на резинки, и сделать это не составило особого труда. Как раз во время, потом что уже через мгновение Вадик вбежал в комнату и, подойдя к настольной игре, что было сил крутанул ручкой своего нападающего. Послышался щелчок. Мимо. Он недовольно покачал головой и тут же, что то вспомнив, потащил меня на улицу, лапоча о каком то очень важном матче двор на двор.  Я не стал упираться, а уж тем более даваться в расспросы о важности события. Я был рад что Вадик каким то чудом не заметил перемены моего настроения и так сказать скульптурности своей бабушке, да и разбитая чашка ускользнула от его внимания.
- Спасибо вам Ольга Павловна, - только и успел сказать я на прощанье.
То что с Вадиком я не поехал в лагерь, я думаю вы и сами догадались. Да это было пожалуй самой ценой потерей моей жизни. Ведь даже дело не в заоблачных ценах, а в перспективных впечатлениях и эмоциях. Жалею ли я об этом? Нет наверно. Этим летом я обрел новых друзей и врагов. Все вместе они помогли мне стать немного взрослее. Настолько взрослее, что с возвратившимся с летнего лагеря Вадиком у меня было уже мало общего и мы перестали общаться. Вскоре они переехали. Я часто с улыбкой вспоминаю тот случай. А в те дни когда мне становится особенно грустно, я доставю старую фотографию и занимаюсь любовью на берегу неспокойного моря с самой красивой девушкой из далекого прошлого.