Когда на Всемирном писательском форуме Ивана Драча спросили, почему среди украинских писателей нет Нобелевских лауреатов, он подумал и ответил. «Зате ми гарно святкуємо письменницькi ювiлеї». Олесь Бузина.
​Сегодня всё прогрессивное человечество будет отмечать великий ювiлей мелкороссийского кобздаря Матраса Шапченко. Сразу признАюсь, что в мои задачи не входит анализ его творчества, значимости в мировой литературе и роли в национально-освободительном  движении наших братьев молодших. В Сети куча материалов на эту тему, наиболее полно раскрытую в блестящей монографии Олеся Бузины. По всем признакам наш ювiляр для своих компатриотов – это как Robert Burns для скоттов, намеревающихся вскоре отмежеваться от старой доброй Англии путём рехверендума, как 16 марта планируют утiкнуть из состава Мелкороссии кримци.  С той разницей, что Бёрнса с удовольствием читаешь в переводах Самуила Маршака (а в оригинале его даже гордому скотту воспринимать сложно). Матрасовы же вирши в любом переложении не резонируют со струнами русськой души, а в оригинале  просто пугают непривычного читателя своей неуклюжестью и кровожадностью. Ну да Бог с ними, ежели это есть драгоценнейшая перлина в письменницьком ожерелье  Ридной Неньки – пущай наслаждаются, бо никто не собирается лишать их этого удовольствия. Кошмар в том, что этой виршеплетной  ботвиньей пытаются пичкать русскоязычного читателя в течение многих десятилетий и при всех властях.

​Как известно, наш ювiляр был активным и идейным русофобом и юдонедолюбителем. Что широко отражено в его бессмертных креативах. За это из него сделали свой прапор мелкоросские сепаратисты и шовинисты. Даже во время фошыстской оккупации ридной батькивщины  его парсуны вывешивались на всеобщее обозрение во время разного рода торжественных мероприятий рядом с ликами Адольфа Алоизиевича и Степана Андриiовича. Хотя незадолго до войны Матрас был канонизирован и в СССР по прихоти усатого батьки, и вся Ненька  была утыкана его бронзовыми монументами невероятной высоты (самый высокий в мире -  в Ковеле), причем ни один из этих истуканов нiмци не трогнули . А в матери городов русських пам’ятник возвели напротив Красного корпуса университета св. Владимира. По иронии судьбы до 1920 года там находился памятник  основателю университета государю-императору Николаю Палычу, который по весьма веским причинам запичужил нашего барда в Оренбургские степи хлебнуть солдатской каши. Памятник императору был переплавлен на киiвськом заводе «Арсенал», а киевские евреи после открытия памятника Шапченке в 1939 году тут же сочинили такую байку: Якобы для экономии металла у памятника Николаю отрезали верхнюю половину и присобачили сверху поясное изображение Шапченки. И тою же  ночью на пьедестале проступили следующие вирши: «Дiти моi, дiти, Шо же вы зробили – На кацапську сраку Мэнэ посодили!».  Стишки вполне в стиле нашего героя.

​По диким степям Приуралья наш щирый пиит скитался ровно один червончик (1847-57 годы). Его сослуживцы по Оренбургу, Орской крепости и Новопетровскому укреплению оставили множество колоритных воспоминаний о совместных пьяных оргиях и чудачествах (см. монографию Бузины). Но по-настоящему отыскался след матрасов в нашем засушливом крае более чем через столетие    после окончания его рекрутской повинности. След оказался таким же липким и пахучим, как деготь, которым смазывал свои сапоги наш герой. И хранил за голенищем (халявой) своего сапога знаменитую «захалявну книжечку», в которую записував  безсмертниi поезii, невзирая на строжайшее собственноручное Е.И.В. запрещение «писать и рисовать». Представляете, как благоухала эта книжечка, когда пиит извлекал ее из уютного пространства меж портянкой и халявой, чтобы продекламировать своим поклонникам и поклонницам  очередной опус тоскующего хохлацкого гения.  (To be continued).