Есть задумка написать ядовую книгу. Прошу камарадов оценить – стоит писать дальше или сразу отрубить себе пальцы. Небольшой эпизод об отце третьестепенного персонажа.                                         

                                      История Тараса Григорьевича Шевченко.
Григорий Шевченко в ту пору уже третий год был капитаном сухогруза «Беда бедуина», бороздившего просторы Мирового океана.
Уроженец Тернопольщины, из простой крестьянской семьи, он с детства мечтал о море. И вот, закончив десятилетку, он сбежал из дому, прибился к челнокам, ехавшим на Привоз, и вместе с ними добрался до Одессы, где поступил в мореходное училище.
Домой, в родное село Малые Злыднюки, он впервые приехал через десять лет, будучи уже помощником капитана.  Тогда же и женился на местной девушке, не столько по необходимости, сколько по настоянию родителей.  После этого появлялся не часто – раз, два в году. То ли жена блюла верность, то ли мужем что-то было не так, но детей у них не было. А годы шли. Уже и самому Григорию смутно чего-то хотелось, а родители прямо говорили о необходимости продолжения рода.
Став капитаном, Григорий Шевченко начал вести образ жизни, по его мнению, соответствующий образу бывалого морского волка. У него появился бар, заполненный исключительно ромом различных марок, коллекция курительных трубок, небольшой запас опиума и охотничье ружьишко, приобретенное у мятежников в Бенгази, из которого он периодически постреливал морских птиц. За три года, исподволь, на судне была введена железная дисциплина. За малейшую провинность матросов пороли линями, изредка применяли протягивание под килем. Практиковалась и высадка провинившихся на безлюдный остров. На носовой мачте красноречиво висела веревка с петлей. Еще никого не вешали, но любой член экипажа, даже самый тупой негр или индус, знал любимое выражение капитана: «Заколотныкив у зашморг, москалив на палю.» Отвечать при этом следовало: «Бандэра прыйдэ – порядок навэдэ.»
Дурная слава о капитане Шевченко шла впереди него и гремела от Средиземноморья до Австралии. Заговорили о нем громко и повсеместно после того, как в Персидском заливе он, привязав за ноги к мачте выкрашенного в желто-голубой цвет негра-матроса, разминулся на встречных курсах с авианосцем США «Абрахам Линкольн». Коллеги-капитаны, узнавая, что где-то недалеко находится «Беда бедуина» прилагали все усилия, чтобы не попасть в зону ее видимости. Руководство компании Григорий Тарасович устраивал – за все время не было ни одной попытки нападения пиратов во время прохождения вдоль сомалийских берегов.  Мало того, пираты, заслышав о появлении «кэптэн Гогол» в ужасе покидали побережье и скрывались в джунглях. И только природная лень мешала Григорию Тарасовичу заняться продажей рабов или сбором денег с других судов за безопасное проведение тех вдоль восточных берегов Африки.
Доподлинно неизвестно, что случилось в тот день – роковое стечение обстоятельств или промысел Божий.  «Беда бедуина» шла на юг вдоль берегов Африки. Солнце шло к закату. Григорий Тарасович был в хорошем расположении духа. После наполовину опустошенной бутылки рома, он попыхивал трубкой и наслаждался танцем индийских проституток, подобранных где-то в Калькутте. Верное ружье лежало рядом.
Эскадрилья аистов, которая обслуживала Черный континент,  изнемогала. Птицы работали на износ. Дикие племена негров и кочевников арабского происхождения настолько быстро вырезали друг друга, что работа по доставке пополнения в виде младенцев не прекращалась ни днем, ни ночью.
Одинокий аист все больше отставал от стаи и снижаясь, поддавался ветру, сносившему его от маршрута. Он из последних сил трепыхал крыльями, держа в клюве сверток с маленьким негритенком, которому, возможно, суждено было стать новым Патрисом Лумумбой, Нельсоном Манделой или Жаном Беделем Бокассой в крайнем случае. В какой-то момент курсы аиста и «Беды бедуина» пересеклись.
Ром, опиум, танцующие проститутки…Григорий Тарасович погрузился в приятное, расслабленное состояние.