Вспоминали тут с женой всякую хуйню из детства. А именно – кто в чём ходил, в смысле одевался во что. Навспоминали всякого. Например, пальто.
Мутно-серой цветовой тональности и непременно с цигейковым воротом. Так же в комплекте был ебливенький, всё время сворачивающийся жгутом поясок и унизительный хлястик, который, слава Сатане, довольно быстро отрывался шаловливыми ручонками одноклассников.
В польте было тесно и жарко, и нихуя не круто. Плюс, бонусом к этой скорбной шинели шла ещё и не менее деградантская шапочка, из меха системы аналогичной воротнику. Эдакий круглый шлем, который для тепла и надёжности прикреплялся по периметру головного отростка белой резинкой типа «от трусов». Резинка со временем растягивалась и возникало целое искусство управления ей. Всякие там узелки и прочая смекалка блять. На такой же резинке их рукавов польта свисали архаические варежки, в основном трупно-сизые, с бордовой снежинкой на видном месте. Но даже имея такой страховочный трос, варежки терялись и тогда домашние задавали тот самый, знаменитый вопрос « а голову ты не потерял»?
Куда ебее и моднее была куртка из ткани «болонья» (как звучит!) смелых, и местами даже героических расцветок. Ну то есть основной состав был в основном коричневый или же чёрный, но имелись место быть дичайшее яркие вставочки на рукавах и прочие нашивки с чарующим словом «sport», прибавлявшим массу столь необходимых в хозяйстве бонусов к броне, живучести и прочим способностям. Верным спутником данной верхней одежды, была вязанная хуета с сентиментальным прозвищем «петушок». Такая недопидорка. С глупейшей кисточкой и плохо вывязанными иностранными буквами USA с боку.
Это всё выдавалось матерями строго к весне, и то – не к календарной, а когда уже пиздец как жарко и можно и вовсе ходить без шапки и куртки. Но мать, сами понимаете, фигура сакральная и намного более умная, чем среднестатичная школота. С ней хуй поспоришь в детском возрасте. Но были какие-то видимо особо сердобольные, или же наоборот, бессердечные матери, отпускавшие гулять своих детей в таких нарядах в лютые морозы! Я видел таких детей, но никогда не решался заговорить с ними и выяснить., как им удалось провернуть такое. Я робел.

Ещё были валенки и галоши к ним. Валенки были ещё ничего, но вот в совокупности с галошами – они вызывали истерику. И ещё были бурки, но они вроде как бабскими считались у нас. Хотелось ходить в ботинках, а ещё лучше в кедах, но всё те же матери, а иногда и прочие члены семейства, доходчиво объясняли глубину той пропасти, что отделяла данное желание от твердыни здравого смысла.
Были коричневые гамаши, одеваемые «под брюки» и некоторые, особо маргинальные личности , щеголяли в них на уроках физкультуры. Ёбаные колготки были, но их уже к первому классу нужно было переставать носить всем, кроме баб, но некоторые носили до третьего класса, чем вызывали не мало смеха и веселия у тех, кто перестал носить уже во втором.
Шерстяные носки «от бабушки». С двойной сука пяткой. И этот факт неоднократно озвучивался и говорилось, что «сносу им нет. И что баба Маша вплетает в носки ещё какую то парашютную стропу, что делает её носки такими прочными и пиздатейшими».
И спортивные костюмы, более похожие на кальсонную пару, но более тошнотворные, за счёт неких элементов дiавольского декора. И мохнатые «мохеровые» шарфы. И синяя кофта на белой «молнии» с красной окантовкой на вороте и рукавах – олимпийка, которую дозволялось в холода одевать под школьный пиджак, или ещё на какой праздник.
И прочие белые рубашки, которые надо было вешать на спинку стула каждый вечер. Чтобы утром помещать в её холодное нутро своё не проснувшееся тело, вязать отглаженный красный галстук и идти по тёмным улицам в пахнущую сменной обувью, меловыми тряпками, пригорелой кашей и каким то просто не очень свежим детским запахом школу.