- Господа, прения закончены. Перед тем, как суд удалится на совещание для принятия решения, я предоставляю последнее слово подсудимому. Подсудимый, у Вас есть что-то сказать в своё оправдание?

- В оправдание? Если бы полиция не остановила меня в последнем эпизоде, то мы сегодня говорили бы не о семи так называемых жертвах, а о восьми, -  спокойно заметил Марк.

«Господи, и как только земля таких носит?» - раздался громкий шепот из зала.

Марк бросил отрешённый взгляд на пожилую женщину в платке. Беззвучно шевеля губами, она словно огораживалась от него как от нечистой силы крестным знамением. Марк невозмутимо кивнул, после чего снова перевёл глаза на судью, вздохнул и с явным сожалением в голосе тихо добавил:

- Но Ваша внучка, господин судья, была бы сейчас жива и невинна…

Служитель закона побагровел.

- Подсудимый, проявляйте уважение к суду! О какой такой невинности Вы ведёте речь? Сейчас моя внучка в школе, и довольно уже морочить нам голову своими профанациями!

Невесёлая ухмылка Марка ещё более взбесила судью, и он, забыв о профессиональной этике, язвительно процедил:

- Да-а уж, наслышаны мы от защиты о Вашем уникальном даре. Так, значит, бу-у-дущее видите! Если послушать адвоката, так Вы у нас прямо-таки спаситель человечества, очищающий мир от скверны. Как Вы там говорили? Видения помогали Вам нейтрализовать угрозу? А говоря человеческим языком, по воле своего больного воображения Вы присвоили себе право лишать жизни других людей. И ведь не какую-то наркоманящую шантрапу и прочую мразь, а людей достойных и далеко не последних в нашем городе. Даже до заместителя главы администрации добрались. Слава Богу, хоть здесь успели остановить Вас!

Наконец, праведный гнев уступил место здравому смыслу:

- Приношу извинения суду и всем присутствующим, сорвался. Эта циничная провокация подсудимого, его грязная игра на родственных чувствах... Да, всё, …всё, …всё, оставили.

На фоне излишне эмоциональной и далёкой от регламента речи мало кто обратил внимание на появление в зале суда нового лица. Подойдя к судье, офицер полиции чуть наклонился и что-то прошептал ему на ухо.

Ярко-пунцовое лицо жреца правосудия на глазах у всех вмиг стало серым, словно ошпаренный кипятком кусок сырой говядины. Судья бросил затравленный взгляд на Марка и обречённо рухнул в кресло.