С  моим земляком Алексом, мы виделись не часто. Так, регулярно перезванивались. B тот день, по случаю своего дня рождения, он  пригласил меня с моей подругой  на шашлык. Это я,  переехав в Германию,  после  курсов адаптации, не стал осложнять себе жизнь дальнейшей учёбой, и зарабатывал на хлеб насущный в основном руками собственным горбом. А Алекс,  он интеллигент до мозга костей и потомственный врач. Для него изначально  неразрешима  любая бытовая проблема, вроде замены покрышки у велосипеда или починки утюга, но  зато любой медицинский вопрос, для него просто не вопрос. Любую медицинскую тему или малоизученную болезнь он мог растолковать  простым и доступным способом.  Он просто не представлял своей жизни вне медицины. И пока все друзья, и знакомые,  закончив  курсы адаптации, 5 лет добивались материального достатка  трудами праведными, Алекс  продолжал без конца учиться.  Он получил еще в Казахстане диплом хирурга, закончил интернатуру и два года оперировал  клинике своего отца.  Но в Германии у него потребовали подтвердить диплом, досдать экзамены и  пройти необходимые практики. Не хватит пальцев,  чтобы сосчитать все курсы и практики которые он осилил. Последнюю решающую практику он долго не мог сделать, и в конце концов ему удалось найти место практиканта в Бельгии. Законы Евросоюза позволяли проходить практику в сопредельных странах. Для обычного студента такая практика  в какой-нибудь Бельгии вообще не проблема.  Но Алекс был уже женат и имел двух детей-дошкольников, поэтому мотаться  на практику за 1000 километров и видеть семью два дня  в месяц, было ему сложновато.  Да и за практику практически не платили. Место практиканта было при больнице скорой помощи, куда свозили  со всей округи народ с автоаварий, катастроф, несчастных случаев, а так же утопленников и самоубийц. Алекс вращался в этой  мешанине умирающих, умерших и просто человеческих останков,  но был полон оптимизма и надежд на светлое будущее.  И сегодня,  в день своего 27-летия ему казалось, что он  близок к цели как никогда.
Мы с подругой оба работаем и поэтому, немного опоздали к началу праздника.  За столом много  родственников именинника, многие из числа медиков, поэтому и разговоры  были специфические, и мы  даже заскучали.  Впрочем, и сам именинник погружался временами в некую меланхолию,  взгляд его стекленел и улыбка сходила с лица. Во время  перекура меня  отвела в сторону жена Алекса и огорошила просьбой:
- Слушай, похоже у Алекса проблемы с практикой и его скоро оттуда  вышибут!- сказала она отводя глаза
- Как вышибут?- не понял я – Ему вроде всего месяц практиковаться осталось!
- Вот и я о том же!- сказала Жанна - Осталось всего месяц, а у них там что-то в клинике случилось. А он молчит, как партизан… может тебе что расскажет.
Лезть к имениннику с расспросами за столом  я не стал, решив потолковать с Алексом при удобном случае.
Однако, праздник продолжался.  Ближе к вечеру, прикатили на 2-х машинах троюродные  братья  Алекса с подругами, и веселье  возобновилось с новой силой. Братья именинника,  несмотря на молодость,  знали толк в праздниках, и  где-то уже через час запасы пива стали явно иссякать, а шашлыки съедались полусырыми.  Вот тогда и поступило  предложение  ехать на дискотеку, само собой разумеется, что идею встретили просто на «ура».
Больше всех желал танцевать именинник. Жена его, Жанна, сильно возражала, но он остался непреклонен, наверняка в молодости недотанцевал, и сегодня решил отыграться.  Лично я  равнодушен к танцам всех видов,  но и мне пришлось ехать,  тем более, что Жанна сильно попросила меня присмотреть за Алексом, сказав, что в таком виде он просто притягивает к себе неприятности.  Мы с трудом нашли в компании 3-х трезвых водителей, расселись и на 3-х машинах и долго ехали, петляя по крестьянским дорогам.
Остановились на каком-то тёмном пустыре, перед непонятным строением, с виду то ли ангаром, то ли складом. Наличие дискотеки выдавало лишь присутствие у входа большого количества курящей молодёжи, и откуда-то снизу приглушённо  бубухающая музыка. Минуты  три мы стояли,  разминая затёкшие от долгой дороги конечности.
Неожиданно, откуда-то из темноты, вынырнул невзрачный лысоватый парнишка, и начал на чистейшнм русском языке приглашать нас пройти внутрь дискотеки и не маячить на парковке. При этом он применял в разговоре такую ненормативную лексику, какую обычно  используют  между собой только очень близкие друзья-товарищи. Ещё пару минут мы ошарашенно переглядывались, стараясь понять, кому из нас мужик является близким другом, а когда до нас  дошло, что мужик никому не друг  и не товарищ, а просто хамит, то Алекс  разразился такой одветной витиеватой и непечатной фразой, что мужичок не нашёлся что ответить, и только завертел головой. Затем он пробурчал что-то вроде:
- Мы ещё посмотрим, кто круче!-  и исчез в темноте.
В общем, настроение с самого начала было слегка  подпорчено. Мы протиснулись к дискотечной кассе,  раздвигая группы девочек с окурками, и купили входные билеты, получив при этом по одному жетону на бесплатный напиток.
У входа нас встречал хозяин заведения, мужик лет 45-и,  небольшого роста, явно бывший спортсмен или культурист. Мускулы, как канатные узлы, буквально перекатывались у него под рубашкой, а сам он был похож на краба, стоящего в боевой стойке. Впрочем, с виду он был он сама дружелюбность, и даже пожал нам  руки, как старым знакомым. Судя по произношению, он  был явно румын.  Тут же у входа, находились ещё несколько русскоговорящих  парней спортивного вида, в том числе мужик, нахамивший нам на улице. Они  изображали то ли охранников, то ли помощников при владельце дискотеки  но, честно говоря,  выглядели как обычные шестёрки при хозяине.
Часы показывали почти полночь, но веселье в зале было в самом разгаре. Сам зал для танцев был выполнен в форме морского грота, на возвышениях под стенками, как на выступах грота танцевали, заводя толпу, фигуристые  девушки в костюмах русалок, танцевальные мелодии звучали в основном на  русском языке, впрочем, звучали и английские. Мы с Алексом влились в танцующую толпу и минут 40 отплясывали наравне со всеми. Вскоре объявили музыкальную паузу, и народ прижался к стенкам «грота». Самые запасливые повытаскивали припасённые напитки, кто минералку, а кто и чего покрепче. Народ в зале танцевал самый разный, преобладала, конечно, зелёная молодёжь, даже  присутствовали  в небольшом количестве представители коренного немецкого населения, преимущественно в качестве бойфрендов у русскоговорящих блондинок, однако было и несколько семейных пар, в возрасте за 35, которые видимо, как и Алекс в молодости ненатанцевались вволю.  Мучимые жаждой мы вспомнили про выданные нам на входе жетоны для напитков, но ни тут- то было.  К этому времени бар был уже сух, как  Сахара,  и барменша – русалка только  развела руками.
К слову сказать, Жанна не зря беспокоилась за своего Алекса. Вёл он себя на дискотеке довольно дерзко, что вообще типично для всех  жителей столиц, даже бывших. Хотя город, где Алекс родился и вырос, уже давно не столица, да и была Алма- Ата не бог весть каким мегаполисом, но высокомерия Алексу было не занимать. Он мог запросто мимоходом бросить фразу,  адресуя её группе  подростков, что  ни будь вроде:
- Всё дымите, щеглы?
. Другой раз он прикопался к каким то смуглым юнцам, разгуливающим по дискотеке в нарядных чёрных смокингах.  Алекс принял их за официантов и начал требовать у них пива, однако оказалось, что это никакие не официанты, а представители немногочисленной, но гордой народности курдов, у которой  в тот день был национальный праздник, и они пришли его отметить на русскую дискотеку, поскольку на другие дискотеки их просто не пустили. В общем, мне приходилось следовать за Алексом как тень, и с большим трудом гасить назревающие то и дело конфликты.
Часам к трём ночи народ выдохся и протрезвел окончательно, а когда обьявили последний танец я вздохнул с облегчением, мордобоя явно не предвиделось, и появился реальный шанс доставить Алекса домой целым и невредимым. Однако оказалось, что я рано радовался. Уже на улице,  неизвестно откуда, вынырнул  парнишка, нахамивший нам в самом начале. Он дружелюбно приобнял нас за плечи, и пройдя  с нами шагов пять-десять,  и беседуя ни о чём, вдруг  снял с моего плеча левую руку и коротким хуком ударил Алекса в лицо. Удар был не сильный, но подлый и внезапный. Пока Алекс, нелепо размахивая руками, пытался удержать равновесие, мужик начал группироваться для нанесения серии последующих ударов. Однако тут уже у меня сработала защитная программа, которую я полгода осваивал ещё в молодости, находясь в армейской учебке. Левой рукой я выставил блок защиты, а правым кулаком  сделал короткий выпад, и мужик, не ожидавший такого развития событий,  полетел как мешок с опилками, сшибая спиной бордюры. Перевернувшись как собака на лету, вначале на четвереньках, а затем на полусогнутых,  мужик кинулся улепётывать. Я бросился было  вдогонку,  но тут на меня сзади навалилась гора мускулов. Я оказался схвачен удушающим захватом  за шею и начал задыхаться,  успев подумать, что это наверняка хозяин-румын, и  что в его технически  грамотном удушающем захвате чувствуется рука профессионала. Но внезапно железные объятия ослабли, и пока я судорожно глотал воздух, наши противники исчезли. Мы оказались окруженными толпой сочувствующих и протестующих. Протестовали девочки из русскоязычных, им было жалко мужика, с которым я,  по их мнению, так жестоко расправился.  А сочуствовали Алексу, как ни странно, их немецкие бойфренды, они наперебой предлагали ему обратиться к адвокату, на том основании, что мужик первый на нас напал, и даже обещали пойти к нам в свидетели. Но в Алексе заиграла гордость, и он заявил своим подоспевшим братьям, что будет биться  с обидчиком на кулаках.
Противник наш оказался весьма известной на дискотеке  личностью, с соответствующей кличкой, все звали его « баклан», а по имени и фамилии не знал никто. Братья Алекса разыскали  и привели к нам этого бойца, вместе с ним прибыла его группа поддержки. Начали выяснять отношения. В оправдание своей агрессии  «баклан» рассказал жалостливую историю о том,  как Алекс отбил у него подругу на этой дискотеке, а ему попросту нагрубил. Конечно, это была 100% ложь, да и по его неуверенным жестам и другим признакам, можно было видеть, что девушками он не очень интересуется, а его стихия это «экстази» или еще что покрепче. Поняв, что историю он рассказал очень неубедительную, и что у него есть реальные шансы заработать еще несколько хороших зуботычин, « баклан» запросил прощения, скрываясь за спины своих защитников. К этому времени закрыл здание и укатил восвояси хозяин дискотеки, а прочий народ начал расходиться, поняв, что зрелища не будет. Мы великодушно простили обидчика, на нашей стороне был жизненный опыт и моральное превосходство, да и марать руки об этого торчка просто не хотелось. Обратно домой  мы ехали вдвоем с Алексом, ибо его братья нашли других попутчиков. Я рулил тойотой, дорога была пустынной и Алекс угрюмо сопел на переднем сиденье.
-Слушай, а что там у тебя с практикой?- Вспомнил я о просьбе Жанны.
- Да выпрут меня, скорее всего,- невозмутимо выдал Алекс.
Меня эта его невозмутимость  сильно удивила. Алекс столько лет переучивался и так был близок к финалу, а теперь спокойно говорит, что его вышибают и, и он, похоже,  смирился с такой перспективой.
- Не иначе у вас в прозекторской спирту сильно перерасходовали,- попытался хохмить я, зная, что Алекс часто дежурит в больничном морге.
-Все не так просто, - сказал Алекс закуривая. – Неделю назад к нам в морг привезли
19-и летнюю полячку. Она работала официанткой и поздно вечером поехала с работы домой на велосипеде. В темноте ее сбил груженый грузовик с прицепом.
- Представляю, как она выглядела!- вырвалось у меня.
-После того как по ней прокатились пять или шесть груженых  осей выглядела она неважно,- подтвердил Алекс.  - Я даже купил в строительном магазине ножовку по металлу. чтобы извлечь из ее тела куски велосипедной рамы.
-Ну и где тут криминал?- Не понял я.
- Вначале никакого криминала замечено не было и  именно я начал подготавливать ее для транспорта на родину, - ответил Алекс, - мои коллеги в таких случаях просто грузят все что осталось от человека в цинковый ящик
- А ты же знаешь, какой я дотошный?- обратился он ко мне с вопросом.
О дотошности Алекса ходили легенды.  И я молча кивнул головой.
- Девица была при жизни явно красавицей. - Продолжил Алекс - и предавать ее земле в виде кучи останков мне не позволила моя профессиональная гордость.
-Ты ее сшил?- попытался угадать я.
- Я скрутил ей переломанные кости  рук и ног обычными строительными шурупами, аккуратно заштопал  ткани и кожу и уложил ей  на место ее выпавшие внутренности.- Подтвердил мою догадку Алекс.
Меня эта история с разорванной на куски девушкой реально  угнетала, но я не видел пока никакого повода для вышибания Алекса с практики.
-Ну и где тут криминал? – снова не выдержал я.
-Криминал в  том, что  в ее выпавших внутренностях отсутствовали почки. – Невозмутимо выдал Алекс.
- Ну и что, почки вполне могли оторваться от удара и их просто не нашли на месте аварии? – не унимался я.
- А вот ты сможешь отличить перерезанную и разорванную веревку?- попытался встречным вопросом пустить в нужную сторону  ход моих мыслей Алекс. И ему это удалось
- Ты хочешь сказать, что ее почки не были вырваны ударом?- уловил я ход его мыслей.
- Спутать порванные кровеносные сосуды почек  и сосуды, перерезанные скальпелем, может только ботаник. –  Ответил Алекс
- Ты хочешь сказать, что у нее выкрали почки и потом сымитировали  наезд на нее грузовика?- не унимался я.
- Насчет выкрали, это ты хорошо сформулировал, - парировал Алекс -  потому что  пожертвовать или продать добровольно  она могла только одну почку, а отсутствие обеих почек это чистейший криминал.
- А как  она без почек ехала на велосипеде?- произошедшее просто не укладывалось в моей голове.
- А никто не видел, как она ехала на велосипеде, и как ее сбил грузовик, - ответил Алекс- это полиция так решила, а возможно она просто лежала на дороге, накрытая сверху велосипедом и  водитель большегруза  не заметил ее в темноте.
- Хочешь сказать, что наездом грузовика на девушку просто хотели  скрыть другое преступление, - не унимался я.
- Я ничего не хочу сказать, - вспылил Алекс – все, что я хотел сказать, я уже сказал руководителю моей практики, и после этого мои шансы закончить практику сильно снизились
- Он тебя не поддержал?- сглупил я.
-Это мягко сказано, что он не поддержал меня, - ответил Алекс -  выслушав мою версию, главврач перепугался до дрожи в коленях и посоветовал мне не лезть не в свои
дела.
- Может тебе в полицию обратиться? – не унимался я.
-Может быть, - парировал Алекс. – представь, чужая страна, имеется заключение судмедэкспертов о смерти, где написано, что девушка погибла от наезда грузовика. И тут некий практикант из морга заявляет, что девушка погибла в результате  манипуляций с ее органами, а  наезд грузовика это только способ  скрыть недостачу органов.
- Пожалуй, такое заявление малоизвестного практиканта  не получит поддержку, и скорее всего от такого дотошного практиканта избавятся. – высказал я мысль.
- Вот мы и вернулись к началу разговора, - сказал Алекс, гася окурок в автомобильной пепельнице.- от дотошного практиканта уже избавляются под любым предлогом.
-Ну ты и влип! – вырвалось у меня. – Может они все забудут и все устаканится!
-Вряд ли! -  с пугающей уверенностью выдал Алекс - я  уже не первый раз влип в историю с попавшими почками.
- У вас там что, конвейер по отъему почек?- дрогнувшим голосом спросил я.  Вся эта история с практикой принимала совсем другой окрас и походила на неудачно слепленный триллер.
- Насчет конвейера я не скажу, ответил Алекс. – Но пару месяцев назад  привели к нам в морг странного самоубийцу.  Двадцатилетний болгарин приехал по студенческой  визе  убирать клубнику и  прыгнул с балкона  девятого этажа гостиницы,  оставив предсмертную записку.
- И что там было странного, в том самоубийстве?- не улавливая связи с погибшей велосипедисткой, спросил я.
-  Странной была  сама предсмертная записка,- сказал Алекс,- болгары, они как и русские пишут кириллицей,  а тут  человек за пару минут до смерти написал предсмертную записку своей девушке на чистейшем английском.
- Может это в предсмертной горячке?- выдал я версию.
- Как раз в горячке, человек  общается исключительно на родном языке, -  ответил Алекс,- вспомни для примера напарницу Штирлица радистку Кэт, которая во время родов орала на родном русском языке.
- Хочешь сказать, что моя предсмертная записка будет на татарском?- не унимался я.
- Я в этом сильно сомневаюсь,- ответил Алекс - если ты освоил письменность в обычной советской школе, то и предсмертную записку напишешь на русском языке.
– Ну хорошо,- согласился я, - но записка написанная на неродном я зыке это еще не повод для подозрений.
- Не в записке дело, - подтвердил мои сомнения Алекс,- болгарин шлепнулся на асфальт и у него внутренности разлетелись в разные стороны.
- И что, почек у него не нашли?- Я начал предугадывать ход событий.
- У него не только отсутствовали почки, - выдал Алекс - на месте почек я обнаружил забытый хирургический инструмент. Это были зажимы для кровеносных сосудов, которые используют в сосудистой хирургии.
-  Черные хирурги так торопились, что забыли инструмент?- не унимался я.
- Они были явно не хирурги, - сказал Алекс.-  хирурги не имеют привычки забывать инструмент в теле пациента. Тем более, что забытый инструмент был очень любопытным.
- И что в нем было любопытного?- Спросил я, не понимая, что может быть любопытного,  в каких-то зажимах для сосудов.
- Любой хирургический инструмент имеет маркировку от производителя и  пронумерован для послеоперационного учета. - Прикуривая вторую сигарету, сообщил Алекс.
- И что, на найденных зажимах маркировка совсем отсутствовала, и  установить их происхождение не удалось?-  поинтересовался я.
- Вот тут ты и не угадал!- со злорадством в голосе сообщил Алекс.- маркировка была и порывшись пару дней в медицинских каталогах я установил, что зажимы были из комплекта  полевой хирургии перуанской врмии.
- Какой, какой армии?- не понял я.
- в Южной Америке есть государство Перу. Государство Перу имеет  свою армию. В перуанской армии есть военный госпиталь. Найденные мной инструменты были из этого госпиталя.-  С чувством и расстановкой сказал Алекс.
Минут пять мы ехали молча.  Полученная мной информация не выстраивалась в логическую цепочку.  В центре Европы из окна девятого этажа выпрыгивает молодой болгарин без почек. Предсмертную записку оставляет на чистейшем английском.  Вместо почек в теле болгарина находят зажимы для сосудов.  Зажимы из военного госпиталя армии государства Перу.
-Слушай, Алекс!- Нарушил я затянувшуюся паузу. - А в версии с перуанским военным госпиталем не может быть ошибки?
- Я не настаиваю на версии, что зажимы были украдены прямо из госпиталя.- ответил Алекс.- возможно хищение было с армейских складов. Но что это меняет? В любом случае мы имеем хирургическое оборудование из Южной Америки.
- Не вдаваясь в детали, почки стригут в Европе у поляков, болгар и прочих младоевропейцев, применяя при этом оборудование из Перу. А куда при этом деваются почки?-  начал я рассуждать вслух.
- Правильно подготовленные для перевозки почки доставят самолетом  куда угодно, - сообщил Алекс, - хоть в Японию, хоть в Канаду. Реципиента найти несложно.
-Реципиент, это кто? Получатель органа?- спросил я.
- Реципиент это получатель органа, а донор, это тот, у кого орган изъяли. - Подтвердил Алекс - в трансплантологии есть светлая и темная сторона. Обычно на виду общественности  светлая сторорна. Доктор спасает страдальца –пациента и доктору всегда аплодисменты, респект и уважение.  При этом обычно доктор огребает неплохие деньги. Про темную сторону трансплантологии обычно умалчивают. Обычно сообщают, что орган от пострадавшего в аварии. Но как видишь, в нашем случае доноры потеряли органы еще до аварии.
- То есть, для получения сверхприбыли транплантологи  желают получить органы бесплатно? – сказал я.
- Скорее всего, и светлые и темные трансплантологи всего лишь пешки в руках некой финансовой труктуры, которая хорошо зарабатывает на трансплантологии.- сказал Алекс. – это как в наркоторговле. Афганский крестьянин вырастил килограмм героина и сдал его  оптом, получив 50 долларов за килограмм. А в Париже этот килограмм расфасовали и продали 50 долларов за дозу.  Прибыль увеличилась в тысячу раз и осела в карманах некой финансовой структуры. И государственные структуры  воюют с  афганскими крестьянами и уничтожают парижских  торговцев  дозами в то время, как структуры, получившие сверхприбыль остались незамеченными.
- Мыслишь ты глобально, - сказал я.  – но кто есть кто в нашем случае? Неужели  в процесс торговли органами  вовлечены твои коллеги и  руководители практики.
- Не думаю!- отозвался Алекс. гася в пепельнице очередной  окурок. – они просто испуганные овцы, у которых на их территории работают безжалостные хищники.
- Тогда  причем тут хирургический инструмент из Перу?- продолжал тупить я.
- Скорее всего, из Перу приехала со своим инструментом  команда  серых трансплантологов. – подумав, сказал Алекс. -  Они забойщики  на выезде. Им не жалко резать  незнакомых людей и высокой квалификации для забора органов не требуется.
-Слушай. Алекс!- не выдержал я -  Если тут замешана финансовая структура, то они от тебя избавятся как от ненужного свидетеля.
-  От свидетелей избавляются гораздо оперативнее. - Хладнокровно ответил Алекс.- А я уже второй месяц живу и не вижу пока серьезной опасности
-  Если что, сбегу обратно в Казахстан. Я уже разговаривал с отцом по телефону.- Сказал Алекс. Но голос его дрогнул. И я понял, что вариант бегства он еще не проработал.
История с дискотекой  получила развитие через пару недель. Мне поздно вечером  позвонила моя тетка и спросила вкрадчивым голосом:
-А ты помнишь моего двоюродного брата Ивана из Караганды?
Этого Ивана я видел раз в жизни и мне он ничем не запомнился.  Пока я думал, что ответить, чтобы тетка не обиделась, она выдала к размышлению следующий вопрос:
- А ты с его сыном Ванюшкой не знаком?
Ванюшку я никогда не видел и даже не подозревал о его существовании, о чем чистосердечно признался тетке.
-Да что ты!- Искренне удивилась тетка. - Ванюшка теперь чемпион Казахстана по боксу в легком весе и неделю назад приехал к нам в гости.
Я человек далекий от спорта и от бокса в частности, и к чему клонит тетка, я даже не догадывался.
- Ванюшка хочет заработать денег в Германии!- сообщила мне тетка. – ты же знаком с хозяином дискотеки. Может он возьмет Ванюшку работать охранником.
Я не стал рассказывать тетке, что знакомство  у меня было не с хозяином дискотеки, а скорее с его удушающими захватами, и что штат охранников румын явно не держит. Спорить  с теткой  мне не хотелось, Ванюшку я не знал и его судьба меня мало волновала. Но тетка меня по жизни пару раз сильно выручала, поэтому на следующий день я заехал к ней за Ванюшкой  и мы поехали с ним в сторону дискотеки.
При свете дня здание дискотеки сильно напоминало старый ангар. У входа в здание было многолюдно.  Стояло несколько грузовиков и большие контейнеры для мусора. Работяги в строительных спецовках  выносили из здания и грузили в контейнеры, какие- то детали интерьера, куски фанеры и гипсокартона. К одному немолодому работяге, с явно выраженными  славянскими чертами лица я обратился по-русски:
- Слушай, а где найти хозяина дискотеки?
- Вообще-то я поляк! – отозвался работяга, с непередаваемым  польским акцентом. – У нас пауза в работе будет только через час, но я вам позову бригадира, и  он вам все расскажет.
Через пару минут их глубины здания вышел здоровенный мужик с усами как у Буденного, который представился Янеком. Янек  тоже неплохо говорил по-русски.
-Вы хозяина дискотеки  ищете? – Сразу огорошил он нас. - Так его на прошлой неделе перерезали.
- Как это его перерезали? – не понял я.
- Как овечку! – Сообщил Янек. – и для убедительности продемонстрировал на себе ребром ладони  перерезание горла от уха и до уха.
- Ты хочешь сказать, что его зарезали?- переспросил я.
-Вот именно так, зарезали как овечку!- подтвердил Янек  -  У нас в Польше крестьяне таким ударом режут овец на Рождество.
- Ты намекаешь, что его зарезали  поляки?- спросил я разговорчивого Янека. 
- Я ничего не намекаю,- обиделся Янек.  Но его зарезали овечьим ударом, и резак был из России.
- Русские зарезали румына?- настала моя очередь обижаться.
-Ага, русские, -подтвердил Янек. Он наморщил лоб, выуживая из своего подсознания осбую информацию, и потом выдал:
- Дудаев. Грозный.
- Чечня…- продолжил я.
- Вот-вот! - Подтвердил Янек.- Чичениен. В 70 километрах отсюда, в Австрии, есть лагерь беженцев из Чичениен. И они приехали на эту дискотеку делать бизнес.-  И Янек наморщил лоб в попытке сформулировать суть бизнеса.
- Белый порошок, который нюхают. – Подсказал я, ибо выбор вариантов  чеченского бизнеса  в Европе  традиционно  невелик.
-Вот-вот!-  Подтвердил Янек мою мысль.  Сначала этих бизнесменов встретил  охранник, и они его разрезали так.
И Янек  полоснул себя для наглядности ребром ладони поперек живота.
-На шум выбежал хозяин дискотеки. – Добавил Янек.- и они хозяина разрезали так.
И  Янек полоснул себя для наглядности поперек горла от уха и до уха.
- Охранник прожил еще два дня. А хозяин преставился сразу.- и Янек как истинный католик  пару раз перекрестился.- Власти на следующий день закрыли дискотеку.
-Неужели вы не слышали эту историю? - Спросил меня  Янек.
-Слышали в новостях. - Уклончиво ответил я.
Потом  Янек начал кого то абстрактно  и  громко ругать, обзывая погаными псами, непонятно было кого он так костерил, то ли работяг, то ли немецкие власти, то ли продавцов белого порошка.
Мы поехали  домой, и боксер Ванюшка молчал всю дорогу, насупив брови.
- Повезло мне, что билетов в Германию месяц назад  не было, и я прилетел  позже.-  Выдал Ванюшка, покидая у теткиного дома  мою тойоту.
- Ты о чем? – не понял я.
- А прилети я на месяц раньше и устройся на дискотеку охранником, то это бы я получил вот так - и Ванюшка красноречиво полоснул себя ребром ладони поперек живота.
На следующей неделе  я поехал в соседнее государство в служебную командировку. И вечером позвонил на домашний телефон подруге, чтобы пообщаться и узнать местные новости. Новости оказались более чем печальные.
- Слушай, твоего друга Алекса сегодня схоронили!- ошарашила меня новостью подруга  безо всякой подготовки.
- Как похоронили? – от неожиданности я чуть не выронил мобильник.
- Не знаю подробностей,- сообщила подруга. – они же не в нашем городе живут. Но говорят, что самоубийство. Его нашли на третий день после самоубийства, поэтому привезли из Бельгии в цинковом гробу и быстро похоронили.
- Он что, выпрыгнул с балкона многоэтажки? – я попытался выяснить подробности.
- Нет, все гораздо печальнее, - сообщила подруга. – в понедельник утром он вернулся на стажировку и прямо в гостиничном номере вскрыл себе вены.
- И что, он медленно истекал кровью, и никто его не спас? - услышанное не укладывалось у меня в голове.
- Я же сказала, что все гораздо печальнее, - подруга грустно вздохнула в трубке. -  Он набрал в ванну теплой воды и сунул в воду надрезанные кисти рук, чтобы не свернулась кровь. Так и просидел после смерти три дня у ванны.
На моем месте истинный европеец побежал бы к психологу и излил бы ему душу. Но я не настоящий европеец и в свою душу никаких психологов не пускаю. Поэтому я снял стресс по старинке. Пошел в бар при отеле и напился. Я не стал пачкать организм пивом, а налег на вискарь. Бармен исправно мне подливал и несколько раз участливо спросил, все ли у меня хорошо.  Не  сказать, что мне стало хорошо после дозы вискаря-антидепрессанта, но я поднялся в номер и скинув обувь завалился спать. Сон скорее походил на  бред тяжелобольного.  Мне снился Аекс,  сидящий возле ванны наполненной розовой сукровицей и кисти рук  у Алекса  были жутко раздуты. Он  смотрел на меня с укором, а я извинялся за то, что не спас ему жизнь и не спас ему почки. Утром я проснулся в холодном поту и никак не мог сообразить, к чему мне это все приснилось, причем тут почки и, откуда у меня в подсознании чувство вины.
          Через неделю я вернулся домой и стряхнув с себя дорожную пыль взял подругу и мы поехали на место последнего пристанища Алекса. После кладбища хотели поехать к вдове и  вразить ей сочувствие. Но встретили вдову  на кладбище  у усыпанной цветами свежей могилы.  Вдова  обнялась с моей подругой и они начали  по бабски рыдать и выть в голос. Рыдания были настолько искренними, что и я не стал корчить из себя сурового ковбоя  и меня тоже  начали колотить рыдания. В то время у меня были живы родители и близкие. И Алекс был первым, с кем я навсегда  расстался на жизненном пути. Прорыдавшись, я почувствовал некоторое облегчение.  Женщины тоже успокоились и лишь слегка всхлипывали.
-Слушай. Жанна, – обратился я к вдове -  а при Алексе была предсмертная записка?
- Я с этой запиской ничего не поняла, – ответила Жанна. – в мединституте Алекс учил латынь и французский. А предсмертную записку написал мне на английском.  Почерк абсолютно его, только меня в записке он назвал не Жанной, а Ганной и нашего сына он всегда называл Жорой, а в записке назвал Джорджем. Полицейские мне объяснили, что это все от стресса.
- Наверняка от стресса. – Согласился я. – жизнь наша сплошной стресс.