Станция Октябрьское поле, улица Народного ополчения, дом многоэтажный. Вся наша кинокомпания собралась в доме главного продюсера Толяна. Толян человек серьёзный и во всём всегда старался быть первым. Как то он был спаринг партнёром своего учителя по карате. Естественно отхватил пиздюлей. Оставить это так он не мог. Поэтому ночью подкараулил идущего домой учителя и переебал его кирпичом. С тех пор учитель в инвалидном кресле, а Толян у себя в почёте: такого мол соперника одолел. В комнате приглушённый свет, спокойная деловая обстановка. Вокруг бегает кот Мурок. Его взяли ещё маленьким котёнком и не заметив яиц, оригинально прозвали Мурка. Увидев хер – переименовали в Мурка. Попугай Пибол тоже тут. Вообще его прозвище длиннее, но ЗДА в семейном кругу принято пропускать, особенно когда днём в субботу и воскресенье у них отсыпается приезжающая клубица бабушка.

Когда Толян припьёт, то лучший способ борьбы с ним это мгновенное съёбывание из помещения, в котором на тот момент довелось ему находиться. Поэтому сегодня никакого бухла. На столе чёрного дерева(кстати стол странный: круглый и с большой дыркой посередине) присутствует только минералка. Оператор Ласкирь как всегда при своём набитом ебле; даже на фотографию на паспорт его пудрили. Звукорежиссёр, Вадим-пердун, в обсуждении был громок, но так ни слова и не произнёс. Костюмерша Наташа принесла три с половиной килограмма отменных шмоток. Актёр Аркадий держался как всегда гордо, он никогда не упускал случая похвастать перед новым человеком, что сам Табаков послал его нахуй во время поступления в театральное. Все остальные вели себя как обычно. Аморально.

Было принято решение снимать фильм про графа Дракулу. Да, идея не нова. Все мы в курсе. Решили вспомнить, что уже отснято на этой почве. Оказалось, что фильмов так или иначе затрагивающих эту тему, наберётся десятка полтора. И это только известных человечеству. В чём смысл такого фильма? Конечно заебашить злодея-графа и его присоснев. Тут было много разного: его колом протыкали, крестами жгли, в одном фильме его даже совместили с образом Иуды, якобы он неизвестным путём из молдавских степей попал на землю обетованную и предал Христа, и его убили две тыщи лет спустя, повесив на верёвке привязанной к кресту. Отыскали даже ХХХ кавер; в нём графа одолели анальным стимулятором из чеснока.

Что же делать нам? Как воздать ему за причинённое роду людскому зло? Бюджет не густ. Вывернув карманы нашли пару железных червонцев, коробок спичек(почему-то пустой), фонарик и пачку папирос. Задумались. Хуй на этого Дракулу! Заезжено. Старо и не актуально. Решили воскресить идею о создании фильма про живых мертвецов. Года пол назад думали снять этот будоражащий кровь ужастик, но никто так и не смог проснуться в семь утра, чтобы пойти в регистратуру местной поликлиники. Забили тогда. Забили и сейчас. Может из ада кто сбежал? Ну типа сердечный грешник съебал, потому что в котле с кипящим маслом у него мотор барахлил. Нахуй ему эти муки, и так за спиной двадцать лет слесарки. А при переходе через врата он видоизменился: стало у него шесть глаз и все на затылке. Нет, не страшно. А вот он наверно стал лещей ссать.

Тут одному из нас пришла идея снять молодёжную комедию; но так как ни у кого из нас не развито чувство юмора, мозг этого эрудита растоптал идею ещё до выхода. Каждый слышал её хруст под тяжёлыми подошвами бугристого. Минералка закончилась. Гогот поутих. Тут начали вспоминать кто какую именно идею предлагал. Не разобрались. Тут на последнем телефоне села батарейка от проигрывания песен Кровостока. Кто-то ещё раз взял пустой коробок и заметил в нём зелёную пыль. Сначала в себя пришёл тракторист Ваня, он приехал в наш районный центр за какой-то хуйнёй для культиватора. Если бы Ванёк вышел из подвала нашей единственной в городе девятиэтажки и захватил фонарик, стоявший на зиловской покрышке, то отрезал бы путь к свету фонарных столбов всем остальным. Мы незамедлительно последовали за ним. Когда даже самые слабые пришли в себя, единогласно было решено четвертовать барыгу; несмотря даже на то, что он в этот раз дул с нами. Снаружи как обычно простирались наши ебеня. А улицу Народного ополчения мы запомнили разглядывая бомжей по интернет картам столицы.