Я вишу на балконе, и ноги вниз,
Исполняя нелепый судьбы каприз,
В пальцах дрожь и моча по ногам уже,
Голый, потный на пятом на этаже.

Тот что сверху- в глазах холода-снега,
А в руках то ли бита, то ль кочерга,
На усатом лице притаился мрак.
Он обманутый муж. Ну а я дурак.

Не дождаться милости мне с небес,
Да и баба- не фея... Попутал бес.
Бреет ноги. Блондинка. Под сорок лет.
Продавщица. Курит. Вялый минет.

Изза часа пиха- судьба под нож,
Да и муж собака, тоже хорош,
Да какого ляду, да в час ночи
Окаянный, ты крутишь в замке ключи?

Коль свинтил на рыбу- сиди рыбачь.
А не целься той штукою в мой ебач.
Разве ж я виноват, что супруга- дно?
Не со мной, так с иным в кровать все равно.

Ну а сам ты, обиженный обалдуй,
Ты же чаще за рюмку, чем в бабу хуй.
А манда у баб, что голодный кот,
Тот хозяин, кто сунет ковригу в рот.

Так что спрячь, дружок, окаянный гнев,
От начала дней теребили дев,
Я сорвусь щас- свело ознобом плечо...
Вышла Лена. Мне жутко. А ей ничо.

Ей по ляжкам, что я словно груздь вишу,
Прислонилась к мужу, в ухо шу-шу.
Распахнулся халат, оголилась грудь.
Я бы вдул ей еще да когда нибудь.

Рогоносец мякнет. Гроза вдали.
Что то тявкнул. Да ладно, брат, не пыли!
Все под богом ходим и все грешны,
А неверные жены- те тож нужны.

Отложи оружье, я ж те не ганс,
Раз уж с нами стался такой романс.
Протяни мне руку, прости мой грех...
А у Ленки жопа, что твой орех.

Накрывай, хозяйка, да в тару лей!
У меня есть мелочь. И сто рублей.
У тебя, Мишаня? Целый рубас???
Ты мой друг этой ночью! Бегу в лабаз.