Зеленогорск – небольшой городок под Ленинградом, курортная жемчужина на берегу финского залива. Место отдыха генеральных секретарей, космонавтов, народных артистов и всяких разных подводников.

Довелось в конце восьмидесятых и мне подводнику, почему-то, отдыхать там в санатории Военно-воздушных сил после боевой службы. Зимой дело было, что, по мнению нашего командования, - оптимальное время для поправления здоровья. Здорово, конечно, что Финский залив в двухстах метрах, но нахрен он в феврале, как выяснилось, не нужен.

Скука в санатории, для нас, тридцатилетних, оказалась дикая, контингент в основном семейный. Да мы и сами то два мудозвона с женами приехали. С экипажа нас я со своей, да Коля Петров, наш управленец ГЭУ с супругой. Тут даже форма космонавта, в плане сьема, вряд ли играла бы роль. Самое крутое развлечение помимо «кваса», как потом выяснилось – финские санки. Это типа самоката с сиденьем, только на полозьях. Мы на них в соседние гражданские санатории вечерами с женами за пивом гоняли. В нашем ВВС в разгар сухого закона с этим делом была напряженка.

С нами отдыхали летчики с Дальнего востока, элита военно воздушных сил – палубная авиация. По уровню крутости что-то типа нас - подводников. Так вот один капитан с крейсера «Минск», не помню как зовут, и поведал за рюмахой эту историю, произошедшую с ним по пути следования в санаторий.

* * *

Из Пулково до города на такси, забежал по пути в кафешку, пиво не стал, успеется, махнул кефирчику, далее на троллейбус и на вокзал. До Зеленогорска с Финляндского на электричке около часа. Народу в троллейбусе было не много, хотя сидячие места были заняты. Несколько человек стояло. Все мысли о предстоящем отдыхе. Интересно, а как в санатории с женским полом? Ну или хотя бы с пивом… После девяти месяцев тяжелой службы хотелось оторваться по полной. Все для этого было. Хоть и ехал по форме, гражданка в наличии имелась. А ведь форма военно-морского летчика могла дать сто очков вперед любому фраку с бабочкой. В том смысле, что обеспечивала стопроцентный сьем, даже если в нее деревенского конюха нарядить. А служба действительно не мед. Бесконечные тренировки, полеты на супер новинке восьмидесятых, истребителе с вертикальным взлетом Як–38. Так что, стоять-бояться! Летчики отдыхать едут.

И вдруг произошло то, от чего не может быть застрахован никто, будь то балерина Большого театра или генеральный секретарь. Захотелось срать. Да-да… Хотя было бы трудно представить сидящих на унитазе с выпученными глазами например Юрия Гагарина с Валентиной Терешковой. А балерины, вроде говорят, вообще в туалет не ходят. Видимо у них это как то по другому происходит. А народные артисты? Кобзон с Зыкиной, например, или Эдита пьеха… Да ладно,.. быть такого не может…

А началось все с подозрительного урчания в животе. Да-да, в животе. Кефир? Какая неосторожность. Еще этого не хватало… В центре Питера... зимой... по форме... в троллейбусе!..

Давление внизу живота, сопровождавшееся жутким бурлением катастрафически нарастало и произошло то, чего просто не могло произойти с советским военно-морским офицером. Он позорно обосрался. Жидко и обильно. В центре Ленинграда. Зимой. По форме. В троллейбусе.

Троллейбус, это не авианосец, и даже не истребитель, ситуация более чем нештатная. В самолете ты один, и содержимое твоих штанов кроме тебя никто не нюхает. К то му же обосраться, например, во время вертикальной посадки на палубу при нескольких баллах волнения моря должно быть как само собой разумеющееся. А во время катапультирования где нибудь над Тихим океаном это непрописанный в офицерской книжке, но однозначно обязательный элемент… А тут троллейбус, хотя если с обрыва где нибудь в Абхазии, так там проводов нет… Здесь же проспект в центре Питера, и полный салон пассажиров, которые уже начали подозрительно переглядываться и шевелить носами. И если бы было при себе штатное оружие, то выход был бы однозначно один, как в те старые добрые времена, когда над всем доминировало понятие офицерской чести.

Короче, надо сделать вид, что ты тут совершенно не при чем и тебя это не касается. К тому же через парадную шинель не видно пропитанных поносом до самых носков брюк, а в замкнутом обьеме салона определить направление источника запаха затруднительно. Пассажиров, видимо, все же не оставлял вопрос, кто же все таки из них обосрался. Бомжей в троллейбусе не было, и одеты вроде все прилично. И все же, через пару остановок вектор цели видимо был установлен и все, как один смотрели в моем направлении. Неужели вычислили блядь… Осторожно, со скучающим видом оглянулся и заметил, что пассажиры хоть и смотрят в моем направлении, но в то же время куда-то мимо и вверх. Не понял… Осторожно повернул башку в направлении всеобщего взгляда и… чуть опять не обосрался... Рядом со мной стоял огромный, настоящий, живой черный негр. Студент блядь по всей видимости питерского медицинского вуза.

И действительно, задайтесь вопросом, вот перед вами чумазый двухметровый масай из Мозамбика и бравый военно-морской офицер, к тому же по совместительству истребитель-перехватчик. Кто из них, по вашему, способен надристать в штаны в центре Питера, да еще в троллейбусе зимой? Ясно, что кто угодно, только не офицер. По определению. Даже подводник не мог бы себе этого позволить… За редким исключением… Например во время заклинки БКГР или сброса аварийной защиты. У подводников это называется «Жопа». А что касается негра, то он для этого как раз и предназначен. Тоже по определению…

Вышел раньше нигера, пока от пронизывающего морозного ветра штаны примерзали к шнуркам, мысли пришли в порядок. Просто пернул неудачно. Какой пустяк. С кем не бывает. Не поверю, что Гагарин с Терешковой в космосе не пердели.

Вот и вокзал. В туалете переоделся, «Консулом» обтерся, форму в пакет, благоухающий (как под елкой насрали) вышел. Жизнь прекрасна. Теперь можно и пивка. А вечером в кабачок.

А негр наверное так нихрена и не понял…