2:26
Тоскливо ожидая окончания своего второго дежурства на башне, Шломи со скучающим видом игрался с живым скорпионом, семенящим по крыше танка возле уснувшего в командирском кресле Йохая. Когда ядовитое насекомое приближалось к голове офицера, заряжающий отгонял его стволом автомата. Скорпион судорожно дёргался и тщетно пытался пронзить кусок метала своим великолепным хвостом. По внешнему каналу сообщили, что из главной базы в сторону блокпоста выезжает колонна джипов, однако никто из экипажа уже не обращал внимания на монотонные сообщения Центра. Куперман неторопливо прочёсывал западные плантации, вполголоса напевая восточный мотив заунывной израильской песни, чем дико бесил пытавшегося уснуть водителя.

- Куп, завали пасть! – не выдержал Димон.
- Неблагодарная скотина... - обиделся наводчик. – Это же колыбельная!
- Да после таких колыбельных только пытка может присниться, - проворчал водитель, ожидая услышать в ответ очередной саркастический пассаж.

Вместо этого, в ушах прозвучал настороженный шепот Купермана:
- Йохай...

В башне зашевелились.

- Что такое? – послышался сонный голос командира.
- Пять часов! Пятьсот метров!  – громко отчеканил Куперман. - Семь гостей боевой походкой направляются к блокпосту.

Йохай встрепенулся и судорожно припал к экрану. Семь силуэтов, крадучись, перебегали поочерёдно из одного укрытия в другое. От кустика к кустику, от холма к следующему холму. Словно ночные хищники, они уверенно и бесшумно подбирались к своей добыче. При виде врага, Йохай сразу почувствовал всплеск адреналина. Ух, как забурлила кровь! Вот он, тот самый момент, которого он так ждал с первого дня службы! Вот зачем попросился он в боевые войска!

- Дмитрий! Заводи!– взволнованно крикнул командир.

Смертоносная машина затряслась и неохотно пробудилась от спячки, поглотив ненавистную тишину своим остервенелым рычанием. Вместо неподвижного куска стали на вершине горы теперь стоял вибрирующий монстр, тяжелое дыхание которого чуешь издали.

- Шломи! Флашет! – скомандовал Йохай.

Заряжающий молниеносно вытянул снаряд из бокового гнезда, выставил на боеголовке километраж и вогнал его в чёрную пасть орудия. Раздался громкий щелчок и пасть захлопнулась со стальным лязгом.

- Заряжено! – крикнул Шломи.

Йохай переключился на внешний канал:
- Лев! Это Слон! Семь гостей направляются к плотине! Разрешение! Приём.

После десяти секунд томительного ожидания прозвучал ответ:
- Слон, это Лев. Открывайте. Приём.
- Лев! Понял. Выполняю. Приём.

Йохай хотел было отдать команду наводчику... но так и застыл с открытым ртом. Офицера внезапно осенило, что до сих пор он существовал в пределах некой прозрачной скорлупы, оберегающей его от мира взрослых. Мира, в котором велась перманентная борьба за выживание. Йохай ощутил себя беспомощным младенцем, взращённым в тепличных условиях гражданского общества. Не в состоянии понять до конца обнажённую реальность, он подсознательно даже блокировал это понимание, предпочитая навсегда оставаться ребёнком. Однако, сам того не замечая, собственноручно подвёл себя к краю пропасти. Хватит ли ему теперь смелости прыгнуть? Хватит ли духу повзрослеть в один миг? Собрав всю ярость в кулак, он приготовился к рывку. Мозг уже подобрал нужное слово. Слово, с которым не играются. Осталось лишь материализовать его своим голосом, проговорить в реальности.

Ну! Давай же! Давай! Выдави его из себя, как гнойный прыщ! Воин ты или жалкое пугало для молодых обсосов? Всего одно слово и ты станешь другим, перейдёшь черту невозврата, перечеркнёшь чью-то душу нестираемым чёрным фломастером... И тогда, быть может, твоя собственная душа окончательно пробудится из детской спячки и воспарит!

Эти отчаянные попытки самовнушения были прерваны взволнованным голосом Рафаэли:
- Слон, это Лев! Слон, это Лев!!! Не стрелять!!! Слышите?! Не открывать огонь, приём!

Йохай облегчённо выдохнул и переключился на внешний канал:
- Лев! Повторите. Приём.
- Слон! Не стреляйте! Это Совы. Вам уже сообщали об их присутствии! Приём.
- Лев! Отрицательно. Первый раз об этом слышу. Приём.
- Слон! Обсудим после - тема не для рации. Продолжайте работу. Конец связи.

Члены экипажа ошарашенно переглянулись.
- Блядь! – Куперман со злостью пнул перегородку.
- Опять чуть своих не положили... – произнёс Шломи.
- Опять?! – ужаснулся командир.
- Да ладно тебе охуевать, Йохай. – сказал Димон. – Здесь такие ситуации часто бывают. Ты даже не представляешь, сколько разных сил работает наряду с нами. А иногда вообще бывает забредут на нашу территорию по ошибке, а нам об этом ничего не сообщают. Думаешь, Рафаэли собирался говорить тебе о присутствии спецназа? Хера с два! 
- Дмитрий, ты, похоже, обсмотрелся шпионских триллеров. Рафаэли обязан мне сообщать о всех действующих силах - в противном случае ответственность на него ляжет! Он бы не стал так рисковать!
- О некоторых операциях знает лишь…

Водителя прервал оглушающий взрыв, прогремевший где-то неподалёку.

- Ну, парни, началось... – с облегчением произнёс Куперман, разворачивая орудие.

Обнаружить место происшествия оказалось не трудно. На дороге, проходящей через апельсиновые плантации поднялась дикая дымовуха. Всё-таки разведка не ошиблась! Один из джипов подорвался на придорожной мине. Как же они упустили их? Всю ночь ведь глазели на эти чёртовы апельсины и ни одного движения! Ни одного подозрительного предмета! Йохая в очередной раз поразила необыкновенная оперативность врага. Он пристально всматривался в экран, пытаясь увидеть происходящее за пеленой дыма.

Когда дым, наконец, рассеялся, беспорядочная стрельба уже во всю рассекала звуковое пространство! Командир и наводчик распознали полыхающий джип, возле которого суетились пехотинцы, вытаскивая раненного товарища из горящей печи. Два других джипа прикрывали подбитый автомобиль, отвечая огнём невидимому оппоненту, стрелявшему из апельсиновой плантации. Врага полностью заслоняли холмы и танкисты ничем не могли помочь своим братьям по оружию. Тогда Йохай принял решение немедленно сменить позицию. Танк стремительно скатился вниз, развернулся и попёр по зыбучему бездорожью в северном направлении. Гусеницы тяжело месили всё, что попадалось им на пути, с лязгом утрамбовывая почву и превращая её в песочную пудру. Каждая секунда была дорога!

- Дмитрий, гони, что есть мочи! – крикнул Йохай в угаре.

По внешнему каналу прорывались беспорядочные обрывки диалога.

- Лев! Это Ягуар! – терялся в радиоволнах нервный голос командира колонны. – Мы наткнулись на придорожный подарок! Срочно присылайте подкрепление! Приём.
- Ягуар, это Лев! Подкрепление выезжает. Докладывай статус! Приём.
- Лев! У меня два цветка. Один - тяжело. Огонь с юго-восточной плантации. Приём.
- Слон, это Лев! Поддержи Ягуара огнём. Приём.
- Лев, это Слон! Источник огня не обнаружен. Меняем позицию. Приём.
- Слон, я понял. Доложи с новой позиции. С этого момента у тебя открытое разрешение. Конец связи.

Неожиданно в эфир снова ворвался нервный голос командира колонны:

- Лев, это Ягуар! Потеряна одна спичка! Возможный афикоман! Лев, это Ягуар! Вы меня слышите?! Приём.

Шломи с Куперманом нервно переглянусь. Жуткое слово эхом аукнулось в голове каждого солдата. Афикоман означал похищение.

- Ягуар, это Лев! – прозвучал в ответ отрезвляющий голос Рафаэли. - Прекрати истерику и слушай внимательно!!! Вас могут повторно подпалить. Немедленно собери всех и постарайтесь укрыться в овраге! Слон скоро прикроет ваше отступление. ПОНЯЛ МЕНЯ?!!!
- Лев, это Ягуар! Понял! Выполняю!

Тем временем, танк поднимался по узкой винтовой колее, ведущей к вершине. Чтобы не сорваться вниз, боевая машина вплотную прижималась к правой стороне высоты, задевая краем башни песочную стену, которая лавиной обрушивалась на колею вслед за танком. Очутившись на новой позиции, Куперман повторно навел орудие на место боя и обнаружил, что ситуация давно изменилась. Теперь уже два джипа полыхали на дороге, а пехотинцы залегли в овраге, время от времени стреляя по деревьям на восточной стороне. Плантацию теперь было видно насквозь и уже через несколько секунд Куперман отчётливо увидел движение среди деревьев. Два силуэта, подхватив под руки третьего, грубо волокли его прочь с места боя. 

- Йохай! Один час. Семьсот пятьдесят метров. Два гостя с цветком. Разрешение! - закричал наводчик.
- Постой...– в полной растерянности проговорил командир. - а вдруг это наш...
- Ну, и что?! Снять то мы их по-любому обязаны! Ты же любишь цитировать инструкции! – вскипел Куперман. - По твоему же ёбаному уставу, в случае попытки похищения нужно открывать огонь на поражение! Даже с угрозой для жизни солдата! Так или не так?!
- Куперман, заткнись! – рявкнул Йохай. – Дай подумать!
- Да некогда думать!
- Йохай! – крикнул Шломи, дёргая командира за плечо. – Не дай им уйти!
- Йохай, давай, пока не поздно! – подхватил снизу Димон.

ЙОХАЙ! ЙОХАЙ! ЙОХАЙ! Да что же это такое!!!

Офицер схватился за голову. Вот он уже вроде созрел, чтобы преодолеть один барьер, вот уже разогнался, уже приготовился сигануть, а судьба ставит перед ним всё новые и новые препятствия, словно проверяет его на прочность! Уже невозможно было отличить плохое от хорошего, чёрное от белого. Грани стёрлись, краски смешались. Всё стало бесцветным, безжизненным и бездушным. Нужно было как-то вывести себя из тотального ступора. Взбеситься, заорать и совершить этот злосчастный рывок! Пришла пора вылупиться из яйца, пробить ненавистную скорлупу силой воли! Воин ты или кусок трусливого говна?!!!!!

Офицер сделал глубокий вдох и на секунду закрыл глаза. В голове приговором стучали слова Рафаэли, произнесённые во время инструктажа: "...при попытке похищения стрелять на поражение, повторяю..." Он беззвучно задвигал губами, мантрой повторяя обрывок этой холодной фразы. При попытке похищения стрелять на поражение, при попытке похищения стрелять на поражение, при попытке похищения стрелять на поражениеееееееееееееееааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!

Внутри что-то переключилось и в ушах прозвучал его собственный голос - жуткий, потусторонний, словно в замедленной записи:

-ОГООООНЬ!!!!!

В ответ раздался оглушающий грохот спаренного пулемёта, просверлившего чёрно-зелёное полотно экрана горящим пунктиром. Каждый из выстрелов отбойным молотком загонял в его сердце по ржавому гвоздю. Затаив дыхание, командир всматривался в экран воспалёнными глазами, пытаясь разглядеть за поднявшимся клубком пыли результат своего действия. Наконец, пыль рассеялась, проявляя на экране неподвижные тела... Он смахнул дрожащей ладонью пот с лица. В груди что-то надломилось и сорвалось в бездну его души, вдребезги разлетевшись внизу живота. Пора было констатировать смерть.

- Прямое попадание! – объявил наводчик. - Цель уничтожена!
- УРРАААААА! – победоносным гулом ответил ему экипаж.

Они орали во всю глотку, бешено стуча ногами по трубам и стенам танка, а командир испытывал временное помутнение рассудка. Это было похоже на пир во время чумы. Понимание произошедшего витало где-то в воздухе, но он поначалу был не в состоянии ухватить его и обличить в словесную форму. Вскоре, хаотичные обрывки слов, словно метеориты, стали врезаться в его сознание.

...Живое...
              ...Неживое...
...Огонь...
                        ...Живое-Неживое...
            ...Огонь...
                                ...Живое? ...Огонь!!! Неживое...

И тут он всё понял! В один миг живое стало неживым, превратилось в бездушный элемент мёртвого пейзажа. Деревья, холмы, камни, трупы. Всё это благодаря ему. Это он освободил беспокойные души от бренного тела, избавил от земных хлопот, оторвал от детских игрищ в войнушку, и обретя, наконец, долгожданную свободу, они взмахнули крыльями и вознеслись, оставив после себя лишь безжизненную шелуху. На мгновение Йохай почувствовал, как сам возносится куда-то далеко, не телом, но духом, соединяясь со своими жертвами! Игрушечный танчик внизу становился всё меньше и меньше, а картина мира постепенно расширялась, расстилаясь перед его глазами, словно скатерть Жизни. Он ясно видел пехотинцев в овраге, горящие джипы, бойцов Ислама, прятавшихся среди деревьев, а потом время застыло и его взору открылось всё Человечество, карабкающееся по чужим трупам вверх по лестнице эволюции. В этот момент в сознании вновь прозвучал чей-то потусторонний, гадкий шёпот: "...для того, чтобы стать богом, нужно сначала задушить в себе человека..." Йохай должен был испугаться, но вместо леденящего ужаса, почувствовал, как внутри просыпается неведомая сила! Несмотря на всю его цивилизованность, из недр души прорывался звериный, первобытный зов. Нездоровая эйфория охватывала сознание. И пиком этой эйфории было ощущение свободного полёта в бесконечном пространстве...

Вот она – обратная сторона медали! Точка соединения полюсов! РЕАЛЬНОСТЬ. Я  - всего лишь штрих в белоснежном потоке млечного пути. Энергетический узелок. Мозг, две руки, две ноги. Передо мной – чёрно-зелёный экран. Я - командир танка. На экране - огненный шарик, с каждой долей секунды становящийся всё крупнее. Это смерть манит меня своим озорным огоньком. Зазывает в холодные объятия. И мне вовсе не страшно, но я не готов выходить из Игры, так и не поняв её правил!

Сделав глубокий вдох, Йохай силой воли вывел себя из лабиринта собственных мыслей. Очутившись на свободе, он всем своим естеством осознал, что к ним стремительно приближается противотанковая ракета! Офицер хотел было предупредить экипаж, но реакция наводчика оказалась быстрее:

- Комета-комета!!! – в ужасе проорал Куперман.

Димон молниеносно врубил заднюю передачу и танк рванул вниз, за секунду до столкновения исчезая за горизонтом. Он вылетел в кювет, не вписавшись в накатанную колею, и остановился на краю обрыва. Где-то рядом раздался до боли оглушающий грохот, вслед за которым под левой гусеницей надломилась почва и они стали медленно сползать в обрыв.

- Переворот!!! – заорал водитель, заглушив мотор.

Он упёрся ногами в боковые гнёзда для снарядов, а руками вцепился в приборы. Йохай и Шломи пулей нырнули в свои люки, закупориваясь изнутри.

- Ребята, держитесь. – дрожащим голосом произнёс Димон.- На этот раз мы серьёзно попали...

Куперман попытался повернуть орудие влево, чтобы предотвратить полный переворот, однако всё произошло слишком быстро. Песчаный рельеф обрушился под давлением танка и боевая машина грузно сорвалась вниз...

(продолжение следует)