***

-Умрёт! У тебя как вода? По счётчику?
-Ясен хуй. А как ещё?
-Слыхал о нововведении? Мало им бабла, так они сказали, что те, у кого счётчики будут платить 1,3 от таксы. Заебись, да?
-Залупу им нюхать!
-Да не ссы ты. Они подержали людей так в напряжении несколько месяцев, а потом сказали – не, не будем повышать, что мы нелюди что ли?
-И чё ты мне это рассказываешь тогда?
-А то, что тебя наверно всю жизнь учили...хоть ты и неуч! За тебя никто ни разу и не брался наверно. Но всё равно, ты посуди: чтобы что-то сделать – надо это сделать. То есть действие – это ничто иное как совершение этого самого действия. А тут произошёл нонсенс: ничего ж не сделали – этим и сделали! Тем, что всё-таки передумали делать. А это как бы в плюс. Людей не стали лишний раз обворовывать. И лысеющий снова в плюсе. Каково?
-Молодец, что примечаешь. Больше некому. Ты вот в институте единственный из нас троих учишься; умный типа. Так вот скажи мне, умный – кто продюсер этих двух? Чё они с утра и до ночи на экране мелькают? Они вроде демократию представляют. Кто такая? Что за тётка? Наверно толстая такая из Одессы. Такая в бигудях, усах и старом халате. А вообще мне срать на людей. Мне их даже не жалко. Тупые они.

-Если честно, не соглашусь с тобой здесь. Я повидал и нормальных людей; и у нас и в Москве, какой бы прогнившей её не считали.
-Удивительное дело: ехал вот с Краснодара в этот раз, так мне попался тип из баптистов что ли; ну из этой хуйни: из верующих. Ты знаешь как я отношусь ко всей этой чепухе...
-Не суть.
-Ну да. Так вот он мне три, или четыре часа заряжал про бога. Мне даже понравилось. Мне конечно не понравилось о чём он говорил, но понравилась интонация, уверенность, спокойствие какое-то. Я с удовольствием пообщался с человеком, который совершенно чужд мне в...другой точки зрения со мной. Он не такой уж и тупой, как мне показалось.
-И я тебе о том же. Просто люди не кричат во всё горло: “я не туп! со мной есть о чём поговорить!”. Зачем. Люди интересные существа, отвечаю.
-Не знаю, каждый раз, когда я выхожу из автобуса, к моменту выхода из которого успеваю послушать разговоры в нём, мне просто хочется кинуть гранату и быстро-быстро съебаться.
-Я бы не стал делать этого хотя бы из-за боязни зацепить интересных.
-А я бы наоборот. Спокойнее сделал бы это в надежде, что их там нет. А даже если и были, то я не знал этого. Оттого и легче. Я и в видео игры играю, потому что ненавижу всех. Так бы вышел давно и начал херачить всех подряд, а то посидел, отстрелил пару сотен цифровых голов. И успокоился.
-Добрый ты. Вот мы тебя со скольки, лет с семнадцати называем Умрёт?
-Около.

-Чувак, после смерти брата что-то оборвалось во мне. Но и то я не так однодневен. Думаю хотя бы чуть-чуть наперёд. Ты вообще не думаешь о завтра.
-Так чё о нём думать, если меня каждый день может автобус сбить!
-Ты уже живёшь в ожидании этого автобуса. Даже ожиданием. Это твоё оправдание перед самим собой. Нахуй чего-то хотеть, ведь по городу столько автобусов ездит; а тралики, а маршруток вообще тьма! Мне кажется, что ты ждёшь этого автобуса как избавления; не как чего-то плохого. Это уже не вероятность, а грубый расчёт. Что ты будешь делать, если проснёшься когда-нибудь лет в сорок, а автобуса до сих пор нет?
-Увидим! Как Половинка? Не видел его неделю. Я с окна вижу его балкон, но чёто так влом бывает сходить к нему. А по телефону вообще не могу с ним говорить. Ты помнишь как он говорит по телефону? Как с какими-нибудь сраными знакомыми. Мы лучшие друзья, а он – привет, как дела? Да какая разница как дела! Если у меня что-то произойдёт, то я сам тебе скажу – заткнись нахуй, слушай... Даже обидно становится.

-Нормально он. Sex хоть и не думает ни о чём кроме траха, зато о нём думает крепко; качественно. С девчонкой тут познакомился с Новороссийска. Голова у неё такой шнягой забита. У неё на стене в соцсети цитата из “Идиота” про типа одного, точнее про прослойку подобных ему людей. Про Гавриила Ардалионовича, типа про людей ведомых, в определённом смысле это люди хорошие: усидчивые, умные, но без огонька. Сами они не способны производить – только употреблять. Всё, сокращаю; а то у тебя мина недовольная, как я завожу эту трещётку. Так вот, она работает в каком-то там шиномонтаже секретаршей, с бумажками; планктон офисный. Надо именно таких опасаться. Ну если революция, властям надо бояться не фанатиков, не бедняков; а планктон. У них времени дохера и они его часто тратят на то, что им не по зубам. Набивают себя излишними знаниями. А случись что – ими можно будет управлять, тем более от них никто никогда ничего не ожидает, а это опасная и очень большая фора. Беднякам что: они лишь желудками крепчают; а не крепчают – так дохнут...тихонько так. Только пованивают потом.
-Какая революция? Ты о чём? Не ловлю связи, прости: бабы, революция, Новороссийск, бичпакеты, планктон.
-Во! Про баб. Вчера Пол зарядил: бабы мол хотят только замуж выйти. На большее они не спопобны. Хотя всё меняется теперь с ног на голову. Уже больше становится альфонсов, говорит: теперь не хуй идёт в пизду, а пизда на хуй!

-Тонко. А он может выражать мысли по поводу чего-нибудь кроме гениталий?
-И не научится уже. И на том спасибо. Согласись, мы его не за то любим. И вполне он нас всегда устраивал. Ты знаешь, что сейчас в магазинах Киндер-сюрпризы разные? Для мальчиков и для девочек. Мне кажется это для того, чтобы всё чётче и чётче выращивать нужную нацию. Ведь девочки – это будущие матери-одиночки; ни дать, ни взять. Поэтому можно с детства их приучить делать нужное, а уж они вырастят по подобию; и сомневаться не приходится. Поэтому то, что сейчас в девчачьих Киндерах, важнее для будущего России всяких ипотек. Родители – громадная сила. Они как никто могут затормозить развитие своего чада. И, подмяв слабых родителей, можно устранить детей, даже с интеллектуальным потенциалом. Это тот случай когда слабость сильнее силы.
-Не, ты не виноват. Это я тебя пригласил, теперь даже обидеться не могу. А зачем ты мне заряжаешь такое?
-Если бы я знал. Я что, в ответе за свои мысли что ли? Что лезет, то и озвучиваю. Кстати, мне приснился сон: будто на дворе год тридцатый уже, я с кучкой людей слоняюсь на новенькой белом Volvo CX60. Нас человек семь или восемь. Смысл нашего совместного нахождения – это экономия. Налоги таким образом распределены, что такие кучки людей могут жить бесплатно, дотации почему-то беспрепятственно позволяют так быть. Мы получаем сто пятьдесят FM, что такое FM знать не знаю; даже не спрашивай. Мы ездим на рыбалку, оттопыриваемся, и только расточительно проводим время, не работая совершенно; встретили подобную группу на отдалённой речке. И по радио передача шла, что нам уже не страшны дворовые философы, они уже толком и обосрать не смогут. Типа у них вместо мягкого говна козьи шарики, которые как о стенку горох. И ещё сказали, в передаче, что хоть мы и достигли небывалых высот в освоении глубин, но всё равно самым глубоким местом остаётся голова. Простая голова.

-У меня нет слов. Будешь жрать? Есть пельмени.
-Крепчаешь? Сам травись. У нас тип из группы в Молодую гвардию вступил. Гимн мне дал послушать. Последний раз мне так хотелось блевать лет в пятнадцать, когда ещё в Новом жил; мы в тот вечер пили самогон из горла и закусывали семечками. Еле выдержал тогда, еле-еле и сейчас. Мне поведение этих активистов кажется аналогичным поведению ребёнка, который летит со взрослыми в самолёте и расставляет руки в виде крыльев. Он постоянно доказывает окружающим, что только благодаря ему все и летят до сих пор; а хитрые взрослые потокают ему и просят не опускать рук; чтобы он ими на нащупал жопы.
-И пусть бы с ними. Это всё пиздёжь – патриотизм.
-Получается: чем больше ты пиздишь, тем больший ты патриот? А про политику прекращаем, напоследок только скажу, что эта партия в десятом году запарила уже как Эйвон в две тыщи третьем. Когда у всех куриц был один и тот же товар. Главное в этом не их конкуренция, главное в этом беспроигрышная ситуация компании: какая ей разница какая курица(или петух) будет сбывать их хлам. Сейчас политика говорит – какая разница кто? главное меня! Это уже не политическая борьба, а межличностная.
-Политику ебу. Но ты конечно продолжай, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы останавливать.

-Я же недавно мельком участвовал в политической кампании. Одной кандидатке помогал. За бабло конечно. Обзванивал людей с её округа и приглашал на встречу с кандидатом, с ней то есть. Только один честно сказал – нахер она мне нужна. И трубку повесил. Даже настроение поднял мне. Хитрая хитрая выборы: они их подстроили согласно поговорке: “Обещанного три года ждут”. Каждое предвыборье кандидаты лижут жопу избирателям: праздники, митинги, подарки и подобное. Самое смешное – срабатывает. Наобещают с гору, три года отмалчиваются, а на четвёртый люди уже и сами забывают. Это всё равно, что наступать  на грабли каждую неделю как минимум. Ведь физически отхватив по лбу держаком грабель, человек призадумается; в политику вступит вновь. Физическое ближе, осязаемее морального. Когда взорвалась Чернобыльская АЭС, многие не эвакуировались. Отмазка была примерно такая: “А чего бояться? Ведь не видно ничего!” Нашему народу всё видно должно быть. Без компромиссов. Наверняка. Короче она просрала всё равно. Перестаралась. Если перестараться, то можно сделать ещё хуже. Во время предвыборной кампании лучше не надоедать избирателям. Обосную: когда пустой стакан стоит в раковине ровно под краном, включив умеренный напор воды, можно быстро и без проблем наполнить его; если же включить напор на полную, то вода уже будет идти по дуге и в стакан ничего не попадёт. Ты заметил, что я не могу задержаться долго на одном и том же? Наверно надо немного не покурить. Мысли рвутся. Хорошо, что это ты. Человеку я бы не стал так засирать мозги.

-Да уж, дружище...
-Теперь после раковины я вспомнил историю про жопу. Помню классе в восьмом мы по биологии проходили, что во рту у человека живут около двухсот различных микробов, в жопе всего два. Половина класса тогда стали предлагать, чтобы их поцеловали в жопу. Чисто ведь.
-Скажи это пидарасам, которые в разы чаще болеют СПИДом.
-Ладно. Пойду я. Кстати о пидарасах: опять цены подняли на бухло. Аргументируют тем, что пенсии подняли в очередной раз.
-Почему ты думаешь пенсию повышают? Да потому что легче повысить пенсионерам пенсию на четыреста рублей и завоевать их доверие. Чтобы потом эта масса, без мыслей и желаний доживающая своё ничего, помогала держать власти всё в руках. Думают они очень редко и не о том. Люди –  мясо, а пенсионеры даже фарш, наиболее податливый для лепки.
-Ага, не думаешь.


***

Объект рассказал о причинах, побудивших его приехать в Америку. Как он думает об этом. Когда Пол привёз из Краснодара куст первосортной дури в спортивной сумке, высушил её под кроватью и началось её использование, никто конечно не возражал, но куст по-разному отразился на дальнейшей жизни друзей. Умрёт уехал в Краснодар, покурив его лишь раз пять, не больше. Объект же курил его во все тяжкие. По пути из его университета домой находится один из магазинов сети, которая сейчас обвила всю Россию. Обычно он приходил к первой паре, отсиживал её, потом отпрашивался с остальных, либо же просто уходил. Он бы и не выходил из дома, но ему надо было показать матери, что он ушёл. Заходя по пути в этот самый магазин, объект покупал самую маленькую бутылку минералки; захватывал дешёвых подушечек со сливочной начинкой, кукурузные палочки, пару упаковок семечек и Nuts.
Это очень понравилось ему. Казалось, что наконец-то ему удалось найти себя. Курил он так неделю. Начал замечать вещи, которые не видел годами до этого: дома такие серые, унылые, хотя в их районе некоторые дома и подвергались в то время капитальному ремонту. Кадетское училище, через дорогу от дома заинтересовало своим видом. Было оно спереди и видного от дороги бока новенькое, отштукатуренное, розовенькое; сзади же торчали кирпичи, цемент между которыми поддавался даже пальцам, и если тереть его пару минут – можно было бы вытащить кирпич из стены. С лицевой стороны были рамки, симметрично расположенные относительно входа, но на уровне второго этажа; были выкрашены в золотой цвет, но внутри рамок тот же розовый. Наверно, подумал объект(он сам мне это рассказывал), с советских времён остались; а внутри их был какой-нибудь прославляющий строй кал.

Зайдя домой, он выливал содержимое бутылки в стакан и сразу шёл на балкон с ней. Там проплавлял ей дырку на дне, сев на стул не торопясь, но быстро накидывал на горлышко фальгу, имеющуюся всегда в достатке и про запас; протыкивал иголкой, открывал окна и несколько мгновений смотрел во двор. Его балкон практически полностью загораживает тополь, и со двора трудно различить, что творится за деревом. Потом он перестал покупать новые бутылки каждый раз, а используемую хранил в мешке с мангалом. Этот разборный мангал он сделал на предприятии, когда проходил там практику сварщиком, когда ещё учился в бурсе. Доставал пакет с травой, пересыпал на титульный лист курсовой по “Оборудованию и технологии сварочного производства”, а уже с него забивал устройство. Курил быстро, слегка покашливая(горло она драла прилично), делал обычно две пробки. Потом не теряя времени шёл на кухню и начинал жарить яичницу с сосисками. Нарезав сосиски и скидывая их с разделочной доски на сковородку, представлял будто они десантники и спрыгнули на парашютах в горячее место. “Десантирование” - кричал он и хихикал. Но при этом следил, чтобы сосиски прожарились с обеих сторон. Было забавно, смешно и трудно. Вообще объект под шмалью очень труден на подъём, ничего не желает делать – ему бы лишь хавать и удобно сидеть; часто даже не надо внешних источников, ему хватает того, как его прёт изнутри.

Потом он нёс тарелку с едой в зал, там подкатывал к дивану журнальный столик и удобно располагался трапезничать. Человек он был не новый в этом, поэтому включал дивиди-плеер с диском мультфильма “Скуби-ду”. Ебанутее мультика не бывает на свете. Хавая и смотря эту парашу, он незаметно досиживал до времени, когда уже должна была придти его мать с работы. Он съёбывал обычно часа за пол до её прихода, тщательно замотав бутылку в два пакета и засунув её в мешок. Один раз ему даже пришла мысль, что он не в состоянии будет остановиться, и выкурив халявный пакет, пойдёт уже покупать у гнусных и жадных барыг. И жизнь превратится в один сплошной “Скуби-ду”.
Вспомнив про друга, который почти не курил с этого куста, объект отложил часть в упаковку от зажигалки, перемотал её скотчем как мумию и спрятал в шкаф. Как то он шёл из института, ещё на отходняках и наткнулся на знакомую, которая в то лето уезжала в Америку. Она просто запрыгнула на него от радости, рассказывала как ей понравилось там. Один позитив, причём так эмоционально, что заразила его этой идеей. Причём Умрёт сказал ему за пару недель до того – не надоело ли тебе ездить Москва-дом. Ведь опять образуется порочный круг, и было бы хорошо поменять чего. И объект решил поехать в Америку. Придя домой он сказал – ма, я еду в Америку! В ответ прозвучало лишь – на Луну потом слетай. Деньги с Москвы пришли позже на месяц и он не сомневаясь ни секунды снёс их в контору, которая организует поездки студентов в штаты. Вернувшись с конторы он с корешем основательно обдул это дело. Назад идти было уже нельзя.

Пока собирались да делались документы, желание поехать поменялось на уехать. На институт был положен болт, вместо образовательной программы полетели фильмы и мультики на английском, с русскими субтитрами; потом с английскими, и потом без субтитров вообще. Любимым занятием стало просматривание концертов Джорджа Карлина. Он даже на девок стал меньше обращать внимания. Надо было учить английский, по которому в школе он был лучше всех в классе. Как-то он поехал в Ростов в очередной раз; подписать какие-то бумаги перед посольством. На остановке был профессор физики из его вуза. Человек с редким умением любить свою работу, и умением так интересно рассказывать, что в аудитории на пять групп вечно стояла тишина, и все внимательно слушали его лекции. Объект до поездок в Москву работал охранником в своём институте, поэтому здоровался с преподавателями за руку. И в тот раз, увидев профессора, он растерялся: жать ему руку или нет. Он кивнул ему головой, и просто вытащил руку из кармана, так как она начинала потеть. Профессор сам перехватил её и быстро но почтительно пожал; молча и просто.
Объект рассказывал мне, что когда ехал в тот раз в Ростов, то в нём сидело чувство, что он становится ближе к Америке, хотя едет по Ростовской области. Уже тут он мне рассказывал, что когда первый раз ехал в Чикаго из Филадельфии(ехали они вчетвером на взятой в рент машине; при этом слушали Высоцкого). В тот момент возникло чувство, что он, двигаясь по Америке, становился ближе к России.

Sex же с этого куста начал отношения с одной из женщин своего предприятия. Бухгалтершей, женой одного из тех сорокалетних мудаков, которые имеют дачу на отшибе, пятнашку Жигулей и при этом считают, что жизнь удалась. Она была на девять лет старше Sexa и стала самой серьёзной дамой с тех пор как он вернулся с армии. Была она слегка полноватая, зато с ьясистойгрудью и симпатичными гениталиями(Объект так и сказал).


***

Двадцать первое ноября две тысячи восьмого года. Маленькая квартира Умрёт. В ней: хозяин, Жека, Пол и Длинный. Это на следующий день после концерта. Жека принёс стихи, которые сочинил после того как проснулся. Он сидит на кресле, все сидят напротив; ждут. Деньги все спущены ещё вчера. Все на нулях. Первый стих сразу же поверг слушателей в дискуссию. Стихом назвать это можно весьма условно, от стиха в нём лишь то, что написан он четверостишием, но с весьма неуловимой рифмой. Автор начал:

Раздвинув половые губы
        Изподнутри весны на край
        Зима придёт опять кусать снежки
Они как сталь подстрижены едой!

С дивана напротив сразу возникла реакция: Sex, как самый шустрый, первый выкрикнул – это что ещё за хуйня? Хоть он и опередил, но заключал в себе вопрос от всех троих.
-Зачем ты это написал? Нахуй ты вообще писал?
-Денег нет, - сказал Жека.
-Ты это продать хотел? - едко спросил Длинный.
-Я не в том плане. Просто бухать нечего, настроение было хорошее; вот я и подумал, что подниму и вам его. - с улыбкой произнёс Поэт.
-А знаете что? А пусть всё прочтёт! Мне интересно, что ещё нас ждёт за этими самыми раздвинутыми половыми губами. - сев поудобнее сказал Умрёт. - Почему бы не послушать? Всё равно делать нечего; да и стихи, признаться, захватывают.
Жека принёс три распечатанных листа, на каждом ровно по восемь четверостиший. В принципе все они прошли заметно для слушателей, но на некоторых парни особо заострили внимание. На стихе:

Переосмыслив заблужденья
        Философ съест глоток вина
        И на крыльце менталитета
Он обнаружит жаренную с лимонами картошку.

Длинный сказал, что очень понравилась сама рифма и последняя строка. Вот мол где вся соль, точнее кислота. Когда Жека начал читать стих:

Капусты полный портсигар
Ты ветра не увидишь проездной
Крыжовник снова в отпуске
И пальмы снегом по чуть-чуть.

Пол три раза переспрашивал: “крыжовник?” Приходилось  читать заново, так и не дойдя до конца всего одной строки.
-Я не понимаю, почему именно крыжовник? - сказал он.
-А то, что у ветра проездной тебя совсем не трогает? - серьёзно спросил Умрёт.
Когда и последняя строка наконец-таки была произнесена, то хозяин квартиры сказал – не, вот тут ты конечно метко попал; если бы снега было бы много – была бы херня какая-то! а так ничё; хорошо даже.
После этих слов Пол выхватил последний листок и сам начал читать:
Подзарядив от стула левый палец...
-Это как? Какой из них именно левый? Именно тот, который ты имел ввиду. - спросил чтец.
Жека молчал. Sex продолжил:
На поворот ушёл дельфин...
-Ну тут ладно, всё понятно. Дальше:
И кирпичей большую ложку...
-Да, маленькой могло бы и не хватить.
Не надо думать наперёд.

-Не надо думать вообще. - поучительно произнёс Длинный.
-Ахуенно. Талантливо. Да! Мне понравилось.
После этого все поковырялись и всё-таки деньги на бухло были найдены. Такой прыти никто не ожидал от Жеки. И узнав так много истины, завуалированной в рифме, они решили таки набухаться, чтобы стало не так страшно жить. Весь вечер друзья цитировали отрывки из услышанного. Потом Длинный ушёл домой, а троица снова отправилась к Умрёт на хату.

-Жек, так как ты уехал в Москву? - спросил Пол.
Жека посмотрел в окно на аллею между двух дорог: там на лавочке сидели человек пять, явно младше двадцати и каждый с алкоголем.
-Начну с того, что я оформил себе академический отпуск; на год. Мне дружище посоветовал этого доктора. Как же я устал его уговаривать: караулил его у больницы, внутри; несколько раз ходил в кабинет. Бывает по человеку видно, что “нет” это его лишь временное состояние, и он его с удовольствием переключит на “да”, надо лишь посодействовать. Если бы я этого не знал, то вряд ли бы когда трахнул целку. С врачом помогла мама: она пошла к нему уже после шести моих попыток и сказала, что в курсе моих планов и согласна с ними. Мне оформили какую-то проблему с головой. Причём серьёзную. А по возвращении надо было до февраля оформить справку, что я опять выздоровел, иначе не восстановили бы на бюджет.
Три недели я уже был в свободном полёте, мама уже начала мозг компасировать – ушёл, мол, а так и не работаешь. Но я был твёрд в намерении не работать в наших степях. И вот однажды, когда ехал к брату, на вокзале встретил бывшего одногруппника. Он сказал, что работает в Москве. А так как мы с ним работали раньше, когда я практику проходил,  он записал мой телефон и обещал позвонить насчёт работы. Я уже и смски ему слал и звонил – не отвечает сука! Уже хотел на девятое мая по бухлу написать ему “А пашол ты нахуй са сваею Масквою!”. Передумал почему-то. Иду я значит в очередной раз по нашей славной улице Ленина. Четыре часа. Тут мне звонок от него – думаешь работать на лето или больше? Ну я говорю, что до февраля могу. Он мне – выезжай послезавтра, пойди сейчас купи билет до Москвы. Я офигел, честное слово. Пошёл домой, взял денег и за билетом рванул. Он перезванивает, ну думаю скажет, что не торопись, ещё пару дней обговорим. А он мне – едь завтра, не жди до послезавтра. Что делать, купил.

Мама тоже удивилась. В путь курицу мне зажарила, собрали сумку в темпе, и я на следующий день поехал в девять утра. В ночь перед поездкой уснул только часам к четырём; эмоции: ссыкливо, но классно.
В этот момент Умрёт включил компьютер и начал играть на электрогитаре без звука, разглядывая табулатуры на экране. Пол сидел на диване и пил пиво, которого было немного.
-В пути не спал, только между последней остановкой и МКАДом вырубился на час, может меньше. Очнулся – едем по кольцевой. Прочитал на доме надпись “Реутов”. Начался мелкий дождик, я обрадовался ему. Хорошая примета. На Казанском вокзале я хотел ссать больше всего на свете и когда пришёл Костя, сказал ему про проблему. Мы пошли к платным “вагончикам”, как после назвал их Вова-Гитлер. Это был один из самых весёлых людей в общаге. Но об этом потом расскажу. Первый день я отработал и в конце его просто отрубился, когда прилёг на кровать. А вот – когда обедали, то в кухни было человек двадцать пять. Помню окинул взглядом из угла всё это и подумал: “Куда же я попал?”. Но мужики оказались дружелюбные. Все с нашей деревни, кроме пары человек. Впоследствии я неоднократно слушал пьяные рассказы про Комсу, Нейтралку, или Тридцатник.
Всех перечислять не буду; но с большинством у меня сложились хорошие отношения. С некоторыми так даже подружился. Так как я был самым младшим, то меня звали Женёк или похоже, но без подколов; по-дружески.

-Скажи, а какого хера ты во всех почтах и везде markin2wheels?
-Да это Длинный. Я когда вернулся, то надумал зарегиться в одном месте. Почта нужна была. Помните, ещё в первой части “Такси” один дед сказал – человек начал жизнь на двух ногах, чтобы завершить её на двух колёсах. Ну или типа того. Вот я и говорю ему – отметка в два колеса, “mark in 2 wheels”то есть. А этот мудила пробел проебал. Так и пошло.
-Мистика, - сказал Умрёт, - этот мизинец снова мешает играть; вечно он цепляется за струны. Или не успевает сгинаться когда надо.
-Первые полтора месяца я отработал и никто ни разу не видел, чтобы я бухал или курил план. Удивлялись все! “Жека, а как ты расслабляешься?” спросил меня один забавный тип – Жорик. А я и не напрягаюсь – ответил я ему. Потом начал курить траву. Начал я это делать на девять дней брату: позвал на Москва-реку пацана, немногим меня старше и угостил его пивом. Я пригласил его, потому что в общаге мы с ним почти никогда не разговаривали, а мне не хотелось в тот день ни о чём говорить. Мы сели недалеко от завода, рядом моментом образовалась толпа таджиков и с разбегу попрыгала в воду. Мне стало неприятно. Я сидел свесив ноги над водой и смотрел на дно, оно было покрыто слоем грязи, напоминавшим машинное масло, или плотную грязь. Место совсем не купабельное. И тут он говорит – покуришь? В тот момент у меня перемкнуло – а какая в пизду разница? Всё равно умирать! Но меня тогда не взяло.

На следующий день я решил постирать какую-то шмотку в душевой, а на пути стояли ребята, и паровозы летали по коридору. Мне предложили и я хапнул как между прочим. Постоял с ними, понял, что началось и отнёс вещи в комнату. Потом пошёл на кухню, где уже расположились и они. Показывали гимнастику и тип, который претендовал на победу, румын или болгарин, приземлился на жопу. В тот момент мне показалось, что это самое смешное, что когда-либо мне доводилось видеть. Ржали все. Противники травы ушли по комнатам и на кухне осталась лишь компашка на одной волне. Я чёто хавал, не помню что; при этом сидел дальше всех от телика, поэтому меня никто не видел – все смотрели вперёд. А я всё смеялся и был рад, что никто не видит этого. Остановиться не получалось.
Вова стоял прямо напротив телика и крикнул, чуть позже падения румына: “Хуй вам! Россия победит! Это бог с нами! Это он сказал – мы победим! падайте все нахуй на жопу!” Вторая волна смеха накрыла мгновенно. “Да когда в Сочи будет олимпиада, то хрен им всем! И китайцам этим; и вообще всем иностранцам. Меня поставят главным по медалям(причём голос звучал так, как будто Вова не исключал эту возможность), тогда первые десять мест русским, а за одиннадцатое место уже будут биться иностранцы. Я их накормлю, пидарасов! Будут у меня стоять в очереди с мисками, а я половником зачёрпывать им из этих...ёбаных синих вагончиков”. Тут я представил как это происходит и порвался от смеха.

Жека начал смеяться. Воспоминание было сильное и как только он перестал рассказывать, закатился. Умрёт усмехнулся; Sex тянул лыбу.
-Работал там мужик один – Михалыч. Прикольный дядька. Ему сейчас пятьдесят девять. Он уже пенсии ждёт. Я как-то спросил – Михалыч, а ты любишь жену? А он мне и говорит: “Ненавижу дуру ебанутую!” Я даже засмеялся от неожиданности. И говорю – а почему  тогда живёшь с ней? На это получил ответ – а разве другие лучше? Такие же, только дети ещё чужие, то у нас с ней дети хотя бы родные. Мы часто работали с ним в паре и подружились, несмотря на разницу в возрасте. Он сам из Нижнего Новгорода и поэтому у него говор – хрен пойми! Когда он уезжал в отпуск, то по возвращении, я вообще не понимал его первые дня два.

А-а...случай вспомнил. Значит я в Москве второй день, пошли с Костиком погулять: он пиво пьёт с кальмарами, я рулет абрикосовый хаваю и ананасным соком запиваю. И что-то меня от этого приторного ужина пробрало на понос. Чувствую, что если через минуты две-три не начну срать сам, то жопа меня не спросит. Я подрываюсь, хватаю Костярека с собой и мы почти бегом направляемся к берегу Москва-реки. Минуем Пятёрочку на Карамышевской набережной, а через дорогу от неё уже и берег. Спуск крутой такой; чуть не пизданулись пока сбегали. А всё это время по пути я мял какую-то бумажку для известной цели. Я срываю с себя штаны и начинаю жидко дристать сильным звучным напором. Костик невдалеке начинает ссать. Тут я поднимаю глаза и вижу: идёт по тропинке(на которой как потом оказалось я и срал) мужик лет за тридцать. Мы с ним встречаемся взглядами и пристально смотрим в глаза друг другу, и я понимаю, что ему сейчас видно напор жёлтого поноса из под меня. Он молча перепрыгнул на другую тропинку и очень торопливо скрылся от нас. Я ржал как дурной! Костя тоже.
Жека опять смеялся; на этот раз сильнее. Друзья его поддержали.


***

При долговременной обработке: под нужным углом, с нужными усилиями, в запланированном направлении, из человека можно сделать что угодно. И это угодное вам он понесёт своим знаменем в руках, пусть даже навстречу смерти. Не буду углубляться, но объект от начала и до конца сделал возложенное на него. Варьировались лишь мелкие незначительные моменты. Общий же результат выполнен. Я был спокоен за себя, пока всё шло, и очень обеспокоен сейчас. Напряжён даже. Оно и ясно – осталось мне немного. Даже не знаю, осталось столько мне как единице, или как составляющему всего целого. Моя часть операции выполнена, знать что дальше не моя задача. Да и кто бы сказал мне. Итак, Америка. Соединённые штаты Америки, если вернее. Вкратце опишу его действия здесь.
Объект прилетел в штаты в международный аэропорт Джона Кеннеди. По прилёту его встретили по договорённости и привезли к другу его друга, которого лично он никогда не знал. У него, вернее у них он пожил два дня; в ВайлдВуд. Впервые искупался в солёном океане и поехал в Филадельфию. Там ему обещали работу сварщика; обещали весьма туманно, между прочим. Он и поехал. Ему было всё равно куда. На будущее объясню, что многие из его окружения здесь – наши люди. Каждому из них выпала своя часть задания, весьма разные части. В Филадельфии его встретила американка, с которой он ещё из России договорился о ренте комнаты в её доме. Она привезла его в русский район Норд-Ист. Он узнал об этом уже в Америке; до этого и мысли у него не возникало, что бывают такие острова по Америке, кроме Брайтона. Это был второй Брайтон-Бич Америки – Бастлтон Авеню.

Приехав в Филу, он через два дня пошёл устраиваться на работу. Там его встретил прибалт по имени Айвор, с которым он созванивался ещё из Вайлдвуда. Бывший соотечественник много умничал, хвастался и рассуждал. Объект понял, что это гиблое дело и пошёл по всей округе искать работу. И через три дня вышел работать на крыши у одного белоруса. Указывать, кто именно из наших не буду. Всё равно никого не останется, если я уже не последний. Там он проработал три месяца. Кстати, американка выгнала его, потому что он просрочил оплату; тем более она сомневалась в русских; и, подумала она, если его кинут, то пусть это будут лишь его проблемы. В один прекрасный день она просто выставила его вещи на порог, которые он и забрал, переехав жить в апартмент своего со-рабочего. Турка из Краснодара. Парень без гражданства РФ и без гражданства США. Выпертый оттуда и ненужный здесь. Жил он с другим таким же точно турком только из Ростова-на-Дону, который начал называть Объекта зёмой. С ними ему жилось очень не легко. И еле выдержав месяц, он переехал в другую квартиру. Всё это время он почти непрестанно был под моим наблюдением. Уйдя от белоруса, он перешёл работать к литовцам на плоские крыши. Вот тут то он и выполнил своё предназначение.

***

-О! Ахиней приехал! - радостно закричал Жорик.
Они столкнулись на лестнице, когда Жека поднимался в общагу. Они обнялись и Жорик побежал по намеченным делам.
- Ещё погуляем, кореш.
Он приехал в Москву теперь во второй раз. Начальник цеха ценил его как работника. Жека всегда работал старательно и относительно других практически не бухал. Поэтому его взяли в этот раз с удовольствием, хоть всего и на полтора месяца. Рады были почти все. Лишь пару человек относились к нему настороженно, и то: или новые, или те, кто работал ещё до него; и те и те его не знали. Его бывший одногруппник Костя поссорился с начальником и уволился. Жорик первый начал называть Жеку “ахиней”, вследствие его умения говорить чушь с умным выражением лица. Впоследствии многие подхватили эту тему; в основном из молодой части общаги. Старшие относились к нему как отцы. Тем более многие из них были плюс-минус возраста его матери. Он приехал с коммуникатором, забитым записями в mp3 его творчества. В основном это были те самые стихи или песни под акустическую гитару: стихи и песни он записывал на дешёвый микрофон; на гитаре играть не умел и не собирался. Он взял её у Длинного в гараже, потому что она бы там разбухла от сырости. Протерев её и подсушив, Жека играл на инструменте, в основном даже не ставя пальцы на лады, а просто меняя скорость удара пальца по струнам.

Его стишки быстро облетели общагу, в которой в этот раз жило всего двадцать человек, против тридцати пяти в прошлый год. Но больше всего всех зацепила песенка, написанная им на музыкальной программе посредством сложения готовых сэмплов в треки. Песня называлась “Супер-герой Мошонка”. Вот тескт этой песни:

Я могу накончать Пол бочонка-
Я новый персонаж супер-герой Мошонка!
Никто из преступников ничего не успеет,
Я их раньше своей спермой склею.
Все те пидарасы, что дружат с беспределом
Получат по мозгам моим волосатым телом!
Я главный менеджер банка спермы
Из моего семени делают консервы.

Днём я трудяга - ночью герой
Устаю иногда, потею порой.
Иногда вешу и как мешок болтаюсь
С преступностью в городе липко справляюсь!
Беру на себя обязанности дядины,
Иногда от меня запах пиздятины.
Если на моём пути встретится разбойник-
Пару эякуляций и он покойник!

Если ты преступник, то лучше не балуй-
Ведь у меня в напарниках супер-герой Хуй!!!
Я иду по опасной дорожке
Меня очень часто кусают мандавошки!
Мы с напарником не боимся проиграть
За нас есть кому пизды всем надавать!
Очень сильный, и за нас всегда горой-
Это мой дядька – Супер-Геморрой!

Мелодия в ней была – классическое регги. Голос слегка расслаблен и гундос(изображает наркотическое опьянение). Припевов не было, лишь проигрыши между куплетами. В этот раз с Жекой работал Петя. Это был парень двадцати семи лет, который дружил с Жориком. Он тоже полюбил Жеку, так как он всегда был бесхитростным и весёлым.
-Знаешь что? Это катях! Эта песня – это выстраданный тобою катях. Извини, но это всё, что я могу сказать. - признался Жорик, услышав песню. Петя же ржал как дурной и даже скинул её себе на телефон, чтобы отнести показать своей девушке. На следующий день он пришёл от неё и  Жека спросил – ну как? “Хуйня” - безапелляционно ответил Петя.
Самый частый вопрос, который задавали Жеке и в институте, и в Москве это – как тебе вообще пришла в голову идея супер-героя Мошонки? Что побудило? Конечно же ответа не было. Да и быть не могло. В этот раз на заводе работал Макс. Это лучший друг Кости, в прошлом году он был в армии. Он был младше на три года, но очень силён; и неоднократно бивал всяких мудаков в московских кабаках. В одном месте, недалеко от Полежаевки он вышел на улицу с двумя братьями. Оба были старше его на несколько лет. Он спокойно выстегнул обоих и пошёл обратно внутрь. Охранник, видевший всё это, лишь спросил – откуда ты такой? “С Волгодонска!” - сказал Макс и зашёл. Они подружились с Жекой. Когда настал день города, поехали вместе в Парк Горького. Жеку попросили купить после празднества чего-нибудь солёненького к утреннему пиву.

-Я его сейчас убью! Зачем он вообще?
-Да забей на него, Макс! Мне если честно и самому тошно. Да, этот пидар выглядит отвратительно: эти его обтягивающие джинсы и стринги торчащие...тьфу блять! Но нахер он тебе дался. Пошли в другую сторону. Ты смотри на очередь за пивом! Вот это да-а...
По сцене прыгал Баста в бейсболке “161”. Большинство людей подпевали. Жека же никогда не любил рэп, с 12 лет он начал слушать “Iron Maiden” и даже чуть не получил как-то люлей от своих же. Его окружили ребята в подобных майках и спросили – ты слушаешь эту музыку или просто майку напялил? Он назвал название альбома и они его похвалили и снова растворились.
-Ты смотри, везде Ростов! Везде “Каста” со своим “не кипишуй, всё ништяк” и Баста. Богат наш край на рэпачок.
-А мне нравится. Где пиво будем брать?
-Макс, я слышал, что Лужков запретил сегодня продажу пива. А тут мы не дождёмся.
-Неужели я похож на того, кто собирается сегодня ходить трезвым?
-Ладно, пошли искать.
Друзья вышли из парка и отправились в противоположную от метро сторону. Пришлось пройти километра два, пока они не нашли ларёк. Армянский ларёк. Армяне хоть и накрыли всё пиво тряпками как и подобало, но в холодильнике оставили дорогое вроде Хайнекена. Парни купили восемь банок и сели во дворе прямо за киоском. Был тихий вечер. Двор был совершенно пуст, и лишь таджик без напряга мёл тротуар.
-Ко мне брат хотел сюда в гости приехать в том году. Думал покажу ему Москву, точнее сказать вдвоём посмотрим её.
-И что?

-Не успел. Он погиб.
-Соболезную. У меня тоже погиб родной брат. Правда не так; он погиб ещё до моего рождения, поэтому я ничего не могу сказать ни о нём, ни о своей печали относительно этого. Ему было семь лет, его машина сбила, когда он возвращался со школы. Первый раз он пошёл домой один и...
-Да. Бывают в жизни хуёвые моменты. Я имею ввиду, когда ты теряешь близких людей. Пошли опять в парк, уже к двенадцати, там наверно посвободнее стало.
В парк друзья зашли пустыми, пиво было выпито по пути. На входе охрана пошарила их и ничего не найдя пропустила. Они отошли от фонтана немного вглубь и тут Макс дёрнул Жеку за руку:
-Смотри! Во обнаглели. - он показал на двух девчонок, лет по восемнадцать, которые недалеко от тропинки сидели и писили, не особо маскируясь.
-А чё им: они бухие.
-Давай их выебем?
-Идея конечно хорошая, но где? И посмотри на них: они же в говно.

Пока парни спорили что да как, девушки доделали свои дела и сильно качаясь ушли в другую сторону. Друзья только и успели увидеть лобки, когда те натягивали трусы. Забив на пьяных ссыкух, они пошли купить пива уже внутри парка. Людей стало заметно меньше и совершить это уже представлялось возможным. Они стояли в очереди и заигрывали с пьяными москвичками. Ни к чему серьёзному это не привело. Продавец был парень лет за двадцать с торчащими волосами и глазами, причём кожа вокруг его глаз была неестественно красная.
-Покупай пиво у этого наркомана и пошли на берегу посидим. - смеясь сказал Макс. Жека, посмотрев на продавца, засмеялся. -Кстати, у нас открыли филиал московского универсама. Так вот там пиво стоит штуку с хуем.
-Штука с хуем – это мужик. А пиво стоит дороже тысячи.
Они пошли к берегу Москва-реки мимо Бурана и американских горок.
-Я бы не смог прокатиться на такой штуке. Ссу я таких вещей. - признался Макс.
-Не, я люблю. И прокачусь ещё.
-Ты смотри как закручена эта горка – вот кто-то с резаком мудился: грел и выгибал её.
-А я обязательно прокатился бы, не будь такой очереди.

Они посидели на ступеньках и решили уже двигаться в общагу, желания идти пешком или ехать на такси не было ни у кого, а метро вскоре должно было закрыться на вход. Дойдя до станции, Жека понял, что обоссытся прямо сейчас. Ни штрафы, ни запреты не будут в силе его остановить. Он кое-как нашёл место где можно было  справить нужду, хотя кругом крутились толпы людей. Облегчившись, он стал искать Макса. Тот уже подцепил тёлок и встретил друга криком – а вот и москаль! Жека подошёл ближе, девушки были вполне симпатичные. Одна отошла позвонить, другая же выражала явный интерес к общению.
-А где ты живёшь? Макс сказал ты москвич, а он с Подмосковья.
-Ага, почти, - сказал Жека посмотрев на неё, - всего тыща двести километров от неё.
Макс недовольно закатил глаза. После он с укоризной посмотрел на товарища. Москвичка потеряла интерес к парням, как пьяный ключи.
-Чё ты не подыграл?
-Макс, я устал. Поехали домой, а? Не обижайся.
-Ладно. Поехали.

Утром на кухонном столе общаги корешей ожидал целый килограмм вкуснятины с надписью “Сiль”.