Похожий на огромную, невиданную, страдающую ожирением птицу, Карлсон летел над городом. Чувство свободы незнакомо этим зачуханым людишкам, прозябающим в серых однотипных бетонных коробках, – думал он. Пропеллер за его спиной монотонно тарахтел, теплый воздух приятно обдувал мамон, в котором переваривался только что спижженый с одного из балконов еще жидкий холодец.
Наслаждение от полета внезапно испортила резкая боль в желудке и позывы к экстренной  дефекации. Карлсон запаниковал. До его дома на крыше было далеко, а срать хотелось так, что еще немного, и гавно самопроизвольно хлынет из кишечных недр. Приспустив на всякий случай коротенькие штанишки, он спикировал в первое попавшееся открытое окно, свалив при этом с подоконника горшок с цветком. Находившийся в комнате мальчик вздрогнул, и с округлившимися от ужаса глазами уставился на влетевшего голожопого упыря с пропеллером. Тихо матерясь, Карлсон стал нарезать круги в воздухе, выискивая взглядом подходящее место для говнометания. Наконец, не имея больше никакой возможности сдерживаться, он пробормотал «да ебись оно все в рот», и на лету расслабил очко, из которого тут же веселым фонтанчиком ударила струя жидкой дресни. Спеша укрыться от брызг гамна, мальчик закричал что-то невнятное, закрыл голову руками и полез под кровать.
Высрав все гавно, Карлсон приземлился, огляделся по сторонам, вздохнул и огорченно пробубнил: «сукаблятьнахуй, как-то нехорошо получилось…»
Мальчик чего-то затих. Карлсон заглянул под кровать и сказал:
– Ну, вылазь, чего ты? Испугался? Как тебя зовут?
– Мама называет меня Малыш… – ответил тот, заикаясь от страха.
– А меня зовут Карлсон! – с пафосом представился киборг.
– А зачем ты тут все обосрал? – поинтересовался Малыш.
– Так уж вышло, мой маленький друг. Прости, хуйли. Это все холодец…
– Папа с мамой запрещают мне ругаться матом, – сказал мальчик.
– Это все хуйня, Малыш. А где твои родители? Они дома? – спросил Карлсон, разглядывая брызги гавна на потолке и обоях.
– Нет, они ушли в гости. А дома только фрекен Бок, – ответил Малыш, вылезая из-под кровати. Осмотревшись, Малыш начал возмущенно истерить: «Это пиздец! Ну ептваюмать! Да что же это за блядство, а?»
– Ну, мне пора, пожалуй… – сказал Карлсон, подтянул штаны и мелкими шажками направился к окну, намереваясь улететь.
– Стой, сука! – мальчик вцепился руками в пропеллер.
– Да отъебись, сопляк… – пробормотал Карлсон, и стал отпихивать Малыша.
Тут дверь в комнату отворилась и вошла фрекен Бок, держа в руках пылесос. Заметив Карлсона, она приподняла брови:
– Это что еще за хуй с пропеллером? Малыш, откуда он взялся? И почему вся комната в гавне? Что происходит, блять?
– Это Карлсон, он залетел в окно… и вот… – смущенно пробубнил мальчик.
– Мадам, я не хуй, как вы выразились, а мущина в самом рассвете сил… – встрял киборг.
– Заткнись!  – осадила его фрекен Бок и стукнула трубой от пылесоса по голове.
– Ах ты блядь старая! – пробормотал Карлсон, потирая ушиб.
– Я не блядь, между прочим, и совсем еще не старая, понял? – сказала обиженная домоправительница.
– Обосную, – в рот возьмешь? – залупился Карлсон и вылетел в окно, паря на безопасном расстоянии.
Фрекен Бок процедила сквозь зубы: «убью падлу!», и попыталась сбить засранца трубой от пылесоса. Карлсон увернулся и сильно дернул бабку за шиворот, отчего та потеряла равновесие, вывалилась из окна и с нечеловеческим криком ебнулась на тротуар. 
– Продолжаем разговор… – приземлился на подоконник киборг.
Охуевший Малыш с ужасом поглядел на подплывающий мочой и кровью труп, лежащий на асфальте:
– Ебанутя! Ты че наделал?
– Спокойствие, сопляк, только спокойствие. Она все равно бы скоро сдохла, а так хоть полетала напоследок… Ты знаешь, что такое чувство полета? Когда – свобода? Свобода от всего этого гадства? Когда – насрать на всех? Не знаешь, потому что ты маленький глупый человек. Все-таки Фреди Крюгер был в чем-то прав… да… Малыш, а давай улетим отсюда вместе? – задумчиво сказал Карлсон.
Мальчик обвел взглядом обосраную комнату, посмотрел на вытекающие мозги из расколовшегося черепа фрекен Бок, и решился:
– Летим!
Малыш уселся Карлсону на шею, пропеллер за спиной бодро взжужжал, и они вдвоем вылетели в распахнутое окно.