Я медленно открыл глаза и тут же закрыл. Нахуй я вообще проснулся? Полдень, воскресенье, невыносимая головная боль и чувство тошноты. С чего всё началось? Ни хуя не помню.
Встав с кровати я, заплетаясь, побрел в туалет. Путь мой был суров и труден, ибо это был путь человека, не далее как вчера выжравшего литр без закуски. Но ничего: per aspera ad astra. Прорвемся. Я нащупал рукой стену и продолжил движение по коридору. Но тут же остановился, наступив на что-то мягкое и скользкое. Блять! Это была она - присохшая к коврику блевотина. Моя, сука.
- Лена, а кто это наблевал? – крикнул, смекнув, что лучшая защита это нападение.
- Скотина, если сейчас все быстро не отмоешь мордой ткну, - откликнулась жена.
Чистить коврик совсем не улыбалось. А посему я просто свернул его, немного разбрызгав рвотную массу по коридору, и понес в ванную. Бросил под горячую воду, чтобы отмок и печально уставился на закрутившуюся в ванне ярко-оранжевую феерию. Запах был отвратный, и я добавочно блеванул в ванную – уже просто желчью.
Думал ли, стоя на подкашивающихся ногах у оранжевой воды, в это злое утро, что оно станет началом новой жизни? Нет. Мой мозг заклинило и я не мог думать.
- Сейчас приедет Нинка. Будем тебе ставить капельницу. А завтра к наркологу, - крикнула жена.
С хуя бы к наркологу? Даже не побухал толком! Не отпился, так сказать, а уже руки вяжут.
Я умыл рожу и, намочив волосы, зачесал их назад. Получилось немного смешно, но смеяться я тоже не мог. Да и не до смеху – съебываться надо. Натянув старые джинсы и наспех обувшись, я прямо на голый торс одел пальто и был таков.
Уже выйдя из подъезда, услышал знакомый крик с окна: «Стоять, сука!»
- Ты мне не указ, - крикнул в ответ и прибавил ходу. Дойдя до угла, перешел на бег.
В магазине на меня грозно посмотрела продавщица Танька, лучшая подруга Ленки.
- Чего тебе?
- Жигулевское, иркутское, полторашку, - сказал я, выдержав гроссмейстерскую паузу. Хотел взять два литра, но не было столько денег.
- Чего? 
- Пива, чего! Глухая что ли?
- Опять в запой? А ну пшел отсюда, пьянь!
- А ну-ка жалобную книгу мне! Сейчас все напишу. Как у вас тут с клиентами общаются. Пиво, говорю, дай мне, - похоже угроза подействовала; Танька поставила полторашку жигулевского. Видимо помнила старые добрые запойные времена, когда я, пьяный в хлам, по диагонали  исписывал страницы их жалобной книги, требуя, чтобы в магазин завезли балтику девятку.
У Таньки зазвонил телефон и я услышал из трубки жесткую директиву, вещал все тот же знакомый голос: «Задержать любой ценой!». Я сгрупировался и сделал шаг назад. Ну как шаг – отпрыгнул, и очень своевременно, ибо Танька маневренно и удивительно быстро для своих габаритов перегнулась через прилавок, пытаясь меня схватить.
- Стоять! – крикнула она.
- До свидания, - откланялся я и пустился легкой трусцой далее, - Жизнь не стоит на месте и надо двигаться, - рассуждал я про себя.
Следующий пункт - Серега. Корифан, живший неподалеку совсем один. У Сереги мы устраивали пати каждую пятницу. Однажды Лена послала меня за хлебом, а я встретил у магазина Серегу. Решили выпить по кружке пива. Потом еще по одной. Домой я вернулся через три дня. На вопрос «где хлеб?» пожал плечами и еще раз пошел в магазин. Вернулся еще через два дня. Поэтому Серега был для меня законсервирован, у Ленки он был первым в черном списке неблагонадежных элементов. Но сегодня мне это было по хую.
Серега открыл дверь сонный, заросший, бородатый. Очень уж он походил на бомжа и я засмеялся.
- Ты на себя посмотри, - обиделся Серега, принявшись расчесывать немытые спутанные патлы, - а какое сегодня число?
- Хуй знает, воскресенье. А у тебя водка есть?
- Нет. Вчера выпили всю. Надо сходить в магаз. Сходишь?
- Нет, мне нельзя. Враги там… Сходи сам.
- Ладно, - зевнул он, - деньги есть?
- Неа. Я, вот, запивон купил.
Серега вернулся быстро. Позвонил специальным шифром и я без палева открыл дверь. Тут же меня скрутили Ленка с Танькой, и отконвоировали домой, где уже ждала медсестра Нинка, постукивая ноготками по капельнице.
- Ну как? - улыбнулась она, не сомневаясь в ответе.
Развёл руками. Кивнув, Нинка протянула иглу:
- Давай сюда корявку.
- Не дам.
Внимательно посмотрела на меня:
- А по ебалу? Не умеешь же пить – не пей, - прошипела она, видимо вспомнив о той спорной ситуации на последней днюхе, когда я надавал ей пьяной в рот, - Опять только через месяц очухаешься.
- Это уже у кого как получается.