- Я люблю твои глаза. Глаза цвета морской волны. В них хочется утонуть. Утонуть и раствориться без остатка – Павел с нежностью и любовью рассматривал милые Катины черты.

- Зая, ты меня смущаешь – зарделась Катя. Ей было ужасно приятно и неловко одновременно.

- Обожаю твои длинные золотистые волосы. Люблю брать их в руку, наблюдать, как они струятся падая.

- Милый, я  тоже тебя очень люблю – улыбнулась Катя

- Я не могу представить свою жизнь без того, чтобы каждый день не видеть взмаха твоих длинных ресниц, не ощущать твоего запаха - запаха весеннего луга – Паша нежно прикоснулся сухими губами к ее лбу.

        Внезапно подул легкий холодный ветер. Ему стало как-то не по себе. Павел  беспокойно оглянулся и поежился. Вечерело. Полянка, столь дружелюбная и привлекательная днем, с уходом солнечных лучей стала пугающей, отталкивающей. От размышлений его отвлекла Катя, легонько ущипнув за бок.

- Малыш, наверное, нам пора домой? Пить очень хочется, может, принесешь сока? Я в багажнике у тебя видела упаковку.

- Да, да, конечно солнышко - он улыбнулся и провел ладонью по Катиным волосам.

Ее ласковая улыбка наполнила его душу теплом.

- Подожди минутку – Павел легко встал и пошел к Тойоте, которую они оставили чуть поодаль за небольшим холмиком у дороги. Пройдя половину пути, он вдруг почувствовал, что легкий прохладный ветерок вновь подул ему в спину. Паше внезапно захотелось закричать от страха, от необъяснимого ужаса, что вдруг овладел всем его существом. Страх, что принес этот ветер, ветер, что шевелил темнеющие кроны деревьев и будил рябь на глади ручья. Он остановился и оглянулся на Катю. Девушка помахала ему рукой и улыбнулась. Паша улыбнулся ей в ответ, но улыбка вышла натянутой, скорее похожей на гримасу ужаса.

        С трудом разогнав дурные предчувствия, он добежал до машины, открыл багажник, достал пачку сока и пару стаканов. Сок был теплый, и он мысленно обругал себя последним ослом. «Пора домой, еще пять минут, и поедем» - вертелось в его голове. Ему вдруг почудился Катин крик. Послышалось, что она звала его. Закрыв машину, он поспешил назад.

Выбегая из-за поворота, он с улыбкой крикнул: «Сок теплый, извини льда не …». Последние слова застыли на его губах. Пачка сока и стаканы выскользнули из его рук и упали в высокую траву, а сам он медленно опустился на колени.  Катя была тут, но лишь на половину. Нелепо перевернутое тело, руки цвета мрамора повисшие вниз. Золотистые локоны в высокой траве.  Ее тело до пояса исчезло в чудовищной пасти. Острые клыки рвали алую плоть. Слышался хруст молодых костей, рвалась кожа, бардовая кровь из перекушенных артерий хлестала фонтаном и заливала белую девичью грудь. На Пашу смотрели два широко распахнутых, полных ужаса глаза цвета морской волны…