«Беда, когда человек примется философствовать,
это всегда пахнет белой горячкой»  Я. Гашек

«Жизнь полна скорбей», — подумал Иа, проснувшись на рассвете с больной головой, и, ядовито отрыгиваясь, пошёл к пруду. «Ведь что, собственно, произошло? Меня развели на остатки отменной бражки, предложив взамен какой-то хлам. И поводом для этого явилось то, что я на год приблизился к могиле…». Ослик жадно пил.

    Тут его мысли приняли другое направление. «Во-первых, мне преподнесли резинку на шнурке, и убедили в том, что это воздушный шарик… Идентичны ли эти два понятия? Отнюдь. Шарик — это шарик, а резинка на шнурке — нечто другое.
    Затем мне принесли глиняный горшок. На кой чёрт он мне сдался? У меня полно  отличной тары для моей превосходной браги… Они сказали, что это волшебный горшок, и там поместится даже воздушный шарик. Но сейчас, на трезвую голову, я ведь вижу, что горшок самый обыкновенный.

    Ну и наконец, эта слепая курица… Принесла какую-ту вонючую штуку, которую мне привязали к заднице и сказали, что это мой хвост, который нашла Сова. Нашла… Интересно, кто тогда отрезал мой собственный хвост, когда я делал запасы в зарослях облепихи? Я орал так, что меня услышал бы и этот дурачок Винни, живущий в 2 милях от пруда? И что общего между моим чудесным хвостом и этим гниющим куском мяса с копошащимися в нём личинками мясных мух, который отвязался ещё до полуночи?»

    Бедному Иа становилась всё хуже… «Какой дурак решил, что дважды два будет четыре? Ну, упростим задачу. Прибавим к яблоку другое яблоко. Сколько будет яблок? Два? Чёрта с два! Существуют ли в мире два одинаковых яблока с одинаковым количеством элементарных частиц, находящихся в одном состоянии? Нет, конечно. Суперструны, и те находятся в постоянном движении. Так СКОЛЬКО будет яблок? Одна целая и сколько-то там в периоде? С тем же успехом можно сложить ежа и бруснику.

    Так что мы складываем? Цифры? Числа? Да кто-нибудь понимает, о чём идёт речь? Цифры определяют числа, а числа состоят из цифр… Это же – неадекватное поведение! Мы все тяжело больны, и кто-то этим пользуется… Я никогда не видел бегающих по лугу единиц и пристраивающихся к ним нулей…»
    Ослику стало совсем нехорошо… «Надо пойти к Сове, выяснить всё до конца».

    Гнилого шнурка на звонке уже не было, и он робко постучал в дверь. Та слегка приоткрылась, и показался хищный клюв.
— Сова, у меня серьёзный разговор.
— У меня уже ничего нет, всё вылакали твои собутыльники.
— Я не о том. Как ты думаешь, почему в мире нет двух одинаковых вещей?
    Дверь открылась. Показалась Сова, с любопытством разглядывавшая Иа поверх треснутых очков. Было видно, что она недавно успела поддать.
— Иа, ты это как, серьёзно?
— Абсолютно.

    Сова подошла поближе. Вопрос её явно заинтриговал.

— Иа, всё в мире можно складывать, умножать, делить и интегрировать.
— Но интеграция — это сложение бесконечно малых частей, а их не существует!
— Иа, все математические операции существуют независимо от того веришь ты в это, или нет!
— И деление?
— Да!
— Ты уверена?
— Да! Так же как и в том, что ты — ОСЁЛ!

    Клацнули крепкие ослиные челюсти. «Две Совы, три Совы, четыре Совы… Девять Сов!»
В домике Совы оказалось ещё полно выпивки. Мировой порядок был восстановлен.
    Ослик Иа отправился к Пятачку.